IV
– Чистилище? Ха-ха-ха! – раздался смех незваного гостя. Его голос прошёл от макушки до самых пяток Купера. Тень страшного незнакомца обошла сидящего в кресле Купера и встала прямо перед ним. Это был Боб Марли. Эрик от неожиданности быстро встал и увидел, что тот значительно выше ростом, чем был когда-то в их юности. Он был крупнее, необычайно крупнее простого человека, а его лицо… Его лицо… «Нет, это не он», – поймал себя на мысли Купер и медленно присел обратно в кресло, замерев от ужаса.
– Это же я, Эрик, – с улыбкой произнёс Боб, положив огромную ладонь на плечо приятелю. Несомненно, я выгляжу иначе – тело моё цело и невредимо, будто и не было никакого крана. Это же ты спас меня! Я же сказал, что ты – ангел.
Купер, вытаращив глаза, смотрел на Боба снизу вверх, от чего тот казался ему ещё больше.
– Только вот кто-то, как этот вечно пресмыкающийся старик, – Боб перевёл взгляд на священника, – считает иначе. Он тебе тут заливал свои сказки и пугал тебя чистилищем? Так, он сам там не был, а всё учит, учит и учит, заливает пустоголовым их черепушки своим повидлом, не подтирая себе задницу! Эрик, да ты, посмотри на этот дворец! Почему же наш святоша не скитался по миру и не проповедовал свою веру, как истинный миссионер, отказавшись от земных благ, доказывая ценность будущей вечной жизни? Почему он, как некоторые христианские и католические подвижники, монахи-отшельники, добровольно не заключил себя на целую жизнь в пещеру или келью, чтобы отдаться там молитве? Как же тогда ему можно верить? Где личный пример? А, Франческо? Я тебя спрашиваю!
Святой Отец продолжал дрожать от страха и не отвечал самозванцу.
– То-то, друг, мой… Он, поимел всех на протяжении ста лет и ещё желает вечной жизни? Это справедливо, Эрик? Как Господь Бог может не видеть этого? Как Он может не замечать эту мелкую пакостную суть ряженного в святые одежды? Значит, Всевышний закрывает глаза на это безобразие? Получается, что своим можно? Я к тебе обращаюсь, итальяшка?
Боб наклонился перед святым отцом, взял его за подбородок и заглянул в его глаза:
– Так я и думал… – Ты тоже предал Его…
Потом он небрежно поставил ногу на грудь старику и безжалостно толкнул его. Инвалидное кресло опрокинулось и упало назад вместе со священником. Падре упал на пол и застонал, выпустив из руки револьвер, залетевший под стол. Двухметровый Боб подошёл близко к Франческо, развернул его носком сапога на спину и поставил гигантскую ступню ему на грудь.
– Умри, грешник, – спокойно сказал Боб и одним движением раздавил свою жертву. Кости глухо хрустнули под одеждой, изо рта на пол полилась кровь. Франческо забился в конвульсиях и умер.
Купер понял, что в этот момент падре был похож на святых, изображённых на рукописных иконах.
Отойдя от покойника на шаг, Боб обратился к старому приятелю:
– А что те, кто тяжелоболен, кто в адских болях обречен, кончиться в постели, принимая наркотики и теряя рассудок, постоянно глядя в потолок и прося о помощи? Что им? Что для мирового океана камень, брошенный в его воду рукой человека? Даже, если этот несчастный утопится от безысходности, то тело его будет за час сожрано обитателями моря, как ежедневная пища. Это же обычное мошенничество, ложь ради лжи.
Эрик был шокирован случившимся настолько, что не мог ничего отвечать. Он только слушал страшного незнакомца и ждал своей участи.
– Ты поступал правильно, Купер. Ты – ангел. Это тебя ждёт вечная жизнь. А про спор, что болтал тут этот умалишенный пень, забудь, считай, что не было никакого спора. Да, и меня самого никогда не было. Просто у этого старика остановилось его дряхлое сердце. Я, пожалуй, заберу его с собой. Словом, прощайте, святой отец Эрик.