Я замираю в коридоре. Боясь даже дышать, осторожно заглядываю в комнату.
Я знаю брата всю жизнь. Вы уж мне поверьте, я видела его в самых разных состояниях. Но я никогда не видела у него такой безумной улыбки.
Под ногой скрипит половица. Я мысленно ежусь, но эти двое уже не замечают меня, потому что Антон приникает к Ольге сумасшедшим поцелуем.
Когда Тоня родилась, брат часами пропадал возле роддома.
Когда племянницу принесли домой, он не отходил от кроватки ни на шаг, и даже Оле с трудом удавалось покормить дочь. На каждый ночной крик девочки Антон несся к колыбельке.
Любовь. Вот что делает людей такими…смешными. Безумными. Счастливыми.
Если посмотреть хотя бы на Марину и Егора. Да, эти двое снова вместе. И совсем недавно я обнаружила пыльный джойстик под диваном. Честное слово – несмотря на все его принципы, с черлидершой Щука счастлив! А ведь это главное, ведь так?
И больше всего я на свете я хочу, чтобы и Димка был хоть на 10 долю так же счастлив со мной.
Потому что я с ним точно счастлива.
========== Бонусная глава-2 ==========
Анна Антипова Белова Щукина
Семейный ужин в нашем доме — довольно частое явление, а если конкретнее, то ежедневное. Но одно отличало сегодняшнюю трапезу от ежедневных: присутствие особенного гостя. Кроме меня и Димки, новоиспеченной четы Макеевых, Антона и Оли, за столом сидел наш отец.
И я, и Антон старались не смотреть на Белова. Нежданный гость просто полчаса назад нарисовался на пороге нашей квартиры, и мама, конечно же, пригласила его войти.
Макеев же, наоборот, изучает папу поверх тарелки, словно мысленно сравнивая. Кожа на лбу собирается в озабоченную складку, когда мужчина краем глаза косится на свою любимую женщину.
Оля же, извечный любитель всех мирить, с тревогой смотрит то на меня с братом, то на своего отца, явно собираясь что-нибудь сказать. Три надели назад Антон сделал ей предложение, и теперь ходить Беловой ей осталось всего ничего. Собственно говоря, это одна из причин, по которой мы вообще принимаем этого гостя.
Обычно у нас во время ужина всегда весело, мы постоянно обмениваемся шуточками, обсуждаем, что произошло за день. Однако сейчас за столом повисла напряженная тишина, и время от времени каждый из присутствующих кидает взгляд на Белова.
— А когда у вас игра? — папа откашливается, пытаясь разрядить атмосферу.
— Через четыре дня в 19 вечера, — произносит Макеев. Брат, которому и предназначался этот вопрос, лишь с силой сжимает вилку.
— А билеты ещё остались? — Белов явно изо всех сил старается наладить контакт с сыном.
Макеев смотрит на маму, та игнорирует его, продолжая ковыряться в тарелке. Женщине явно неуютно находиться в такой обстановке.
Удивительно, как присутствие одного человека может повлиять на настроение всех остальных!
— Найдём, если нужно. Вам один, два? — приветливо улыбается Сергей Петрович.
— Спасибо, я возьму в кассе, — отзывается отец.
— Но в кассе их либо не осталось, либо по заоблачной цене, — вскидывается Димка, успокаивающе вцепившись в мой локоть.
— Цена не важна, — мгновенно отзывается Белов, кидая быстрый взгляд на Антона.
Он, несомненно, хотел сказать ему, что готов посмотреть игру сына за любые деньги. Но вышло только хуже.
— Да, он купит билет за деньги, сэкономленные на воспитании двух детей, — не выдерживает брат.
Антон смотрит на отца с ненавистью — простить предательство в отношении меня и мамы он так и не смог.
— Антон! — мгновенно реагирует мама. Такое впечатление, что она ждала подобного высказывания весь вечер. Хотя…вполне возможно, что так оно и есть.
К чести Белова, он с достоинством выдерживает испепеляющий взгляд брата:
— Справедливо, — коротко кивает тот.
— Думаете? — голос Антона так и сочится ядом.
Мама беспомощно переводит взгляд с одного на другого, прекрасно зная, что в таком состоянии Тошка ее просто не послушает. Между отцом и сыном буквально пульсирует электричество. Я же закрываю глаза лишь на долю секунды — Дима, как всегда, прекрасно читающий мои эмоции, быстро проводит пальцами по сгибу моей руки. Этот простой жест, как ни странно, всегда помогал обрести душевное равновесие.
Когда же Антон собирается изречь длинную тираду, я соображаю и, поспешно дёрнув брата за руку, глазами указываю на Олю.
Подруга гипнотизирует взглядом тарелку, стараясь удержать слезы. Я знаю, о чем она думает — как бы это не было глупо, Оля в сложившейся ситуации винит себя, и каждое напоминание Антона для неё словно ножом по сердцу.
Едва посмотрев на свою невесту, брат успокаивается, аккуратно притянув Олю к себе и положив голову ей на плечо.
Мама выдыхает — напряжение почти полностью исчезло:
— Володя, ты же пришёл не о билетах поговорить? — устало произносит она.
— Нет, конечно, я… — папа откашливается и умоляюще смотрит на меня: — Ань, ты никогда не хотела взять мою фамилию?
Я замираю, чуть не подавившись, и осторожно отставляя в сторону кружку, перевожу обалдевший взгляд на отца.
— Я просто подумал… — тот явно теряется от реакции присутствующих, — что могу удочерить тебя, если хочешь. Точнее, я и так твой отец по документам, но…
Он что, серьезно? Предлагает мне сменить фамилию самых родных на свете людей на фамилию человека, которого я почти не знаю?!
— Она же уже совершеннолетняя, — мама тоже явно не верит своим ушам.
— Да, но она может взять любую фамилию, — Белов не сдается, продолжая нести чушь, — Ань, пойми, я очень тебя люблю и не хочу, чтобы ты думала, что я с легкостью вычеркнул тебя из своей жизни.
— Нет! — я наконец обретаю голос, все ещё в шоке от того, что отец вообще додумался предложить такой вариант.
— Она возьмёт мою фамилию, — оживает Дима.
Я с облегчением киваю, как никогда рада перемене разговора, но обычно немногословный Димка внезапно поднимается из-за стола.
— Нет, ты не поняла. Юлия Борисовна, — взгляд моего парня находит маму, а потом сразу Белова, — Владимир Иванович, я прошу руки и сердца вашей дочери.
Оля громко ахает, я непроизвольно впиваюсь ногтями в мякоть ладоней, не в силах справиться с эмоциями.
— Это надо не меня спрашивать, — улыбается мама, первой придя в себя.
Дима кивает и опускается на одно колено, извлекая из кармана синюю бархатную коробочку и открывая ее:
— Ань, ты выйдешь за меня?
Мир перед глазами плывёт, я несколько раз щипаю себя за руку, а потом неуверенно киваю.
Макеев хлопает в ладоши, брат присоединяется, и вскоре рукоплещет вся компания. Я же оказываюсь на ногах возле Димки, тот надевает кольцо мне на палец — руки обоих ощутимо трясутся — а потом целует меня:
— Я люблю тебя, — шепчет Дима.
— И я тебя люблю, — почему-то эти простые слова застревают в горле.
Димка! Мой родной, любимый математик! Кто бы знал, во что выльется наша встреча в буфете!
— Уверена, что не пожалеешь? — подтрунивает Щукин.
— А ты? — парирую я.
— Глупая! — сердится Димка.
— Сам такой! — отбриваю его выпад я.
Щукин смеётся, а я крепко-крепко обнимаю его, как никогда наслаждаясь теплом тела родного человека.
Анна Щукина. Мне нравится.