— Ну почему же? Это не займёт много времени! — моя снисходительность заледенела в одну секунду.
Глупость ещё хуже, чем отсутствие такта.
Положение спасла рыженькая. Она возникла, как чёртик из табакерки, и вежливо обратилась к менеджеру с какой-то «безотлагательной ерундой», отвлекая её от меня и шипя на ухо. В общем, доел я хоть и с меньшим аппетитом, чем сел, но зато в покое и тишине. Пока жевал, полазил в контакте, в твиттере, в «сапе». Это всё понаделал сын, мне всегда достаточно просто позвонить. В твиттере бурно обсуждалась поездка на фест…
Ромка
День лениво тянется к полудню, плавя нагретый за долгие дни летнего зноя асфальт и мой мозг. Всё, о чем могу думать, это как занырнуть в ближайший водоем и можно даже не всплывать. Там ведь темно, там прохладно, там не выносят мозг с конкретным вопросом от которого уже порядком тошнит: «Рома, тебе уже двадцать шесть, когда ты женишься?!». Да никогда, бля! Такое чувство, что если мне на палец не наденут обручальное кольцо, то он отвалится к чёртовой матери. Или, ещё лучше, член. Ведь по словам предков я им не пользуюсь. А я пользуюсь. Только немного в других целях. Не гвозди заколачиваю, конечно, но милым дамам предпочитаю сильных, крепких мужиков, таких, чтобы зажал в углу и всадил по сам… Отвлёкся. Маме же этого не скажешь. Хотя… зная ее «ангельский» характер, она и будущего возможного избранника заставит рожать, потому что так положено.
Из маразменных мыслей меня выносит обратно в реальность. Все еще жарко. Рожа в ворот футболки стекает. Мокрый насквозь, не спасает даже лёгкая майка и шорты. В зеркале витрины магазина отражается молодой парень, спасаясь от жары обливающийся водой из бутылки, занеся ее над головой, льет на лицо, капли так эротично стекают со светлых волос по голому торсу, привлекая внимание редких прохожих… наконец-то этот мужик, стоящий передо мной, уходит, и напротив зеркальной витрины остаюсь я. Весь вид мне тут портил! Ну… что сказать, я тоже прекрасно выгляжу, хотя и уступаю в росте тому верзиле. И в весе. И в мышечной массе… Бля… Что за несправедливость? Не хватило каких-то пары сантиметров. Нет, там, где вы подумали, мне хватило, а вот в общем… Сколько ни ешь — все бестолку, вес не набираю, ладно хоть спорт по молодости сказался и пробежки вечерами, тело в форме. Белобрысый. Голубоглазый. Просто «мамина радость». Бабки у подъезда называют проституткой, что прихожу поздно и ухожу рано, а я, понимаете ли, работаю. Лучше бы уж наркоманом назвали.
Взгляд печальный, уставший. Теперь я вижу, как выглядит морально затраханный человек, и не скажу, что мне это нравится. В отпуск. Определенно надо в отпуск. И так, чтобы запомнилось на всю жизнь…
Алексей (Леший)
Моё уединение опять под обстрелом. Морщусь от визга отодвигаемого стула по полу, потом смотрю в спину севшего напротив молодого человека. Залипаю на влажную майку, а потом на цвет волос. Он необычный… слишком светлый… почти белый… Мучительно решаю: какие мне больше нравятся: рыженькие или блонди. Сейчас это смешно. По длинной спине парня, островатым плечам и молодёжной одежде не понятен его возраст. Уткнулся в телефон, ест торопливо, по-студенчески, внезапно, словно мой взгляд нагрел ему кожу, резко проводит ладонью по шее. По-охотничьи прищуриваюсь: вопреки довольно изящному телосложению, видно, что парень телом занимается, шея не цыплячья, крепкая, золотистая… руки красивые с лёгким рисунком мускулов, оплетённые чуть проступающими венами… У меня взрывается дозвоном мобильник, не спеша, соединяюсь. На том конце связи орёт по-английски наш горе-партнёр Томпсон. Отмеряю благозвучное приветствие и начинаю успокаивать…
Ромка
Попытка пообедать заканчивается полным фиаско. Кроме дыма вообще ничего в глотку не лезет. Еще и кондёр не работает, хотя откуда он… в обычной уличной забегаловке. Вместо положенной трапезы туплю в телефон. В выключенный, разумеется, батарея давно села, но вот как зеркало он работает неплохо.
Позади меня сидит… мужчина. По его хмурому виду легко судить, что собеседника, вещающего в трубке, он выслушивает с неохотой. А я бы послал. И он бы послал. Но видно деловой костюм накладывает определённые обязательства. Серьёзно! В костюме! В тридцатку! Пиджак, удавка, всё как положено. Я в одних джинсовых шортах на голое тело с ума схожу, такое чувство, что скоро из яиц птенцы вылупятся, а этому — хоть бы хрен! Выдержка, конечно, потрясающая, но я бы с него этот костюм снял. Не скажу, что сидит плохо, но есть что-то в прищуре тёмно-серых глаз такое… шкодное что ли. Да, определенно, костюм надо снять, лечь на стол, раздви…
— Ромочка, сынок! — орут ультразвуком в паре метров от нас, у меня эротическая картинка рассыпается, как карточный домик на ветру, и вместо ярких образов вижу удавку и мыло… Ма-маааа!
Леший
Оказывается тёще в Красной книге не одной охраняться. В пиццерии вздрогнули даже колонны. Колоритная мадам, с которой спорить бы вызвалась только тётя Соня из Одессы, уже подлетала к парню, что сидел передо мной. Я увидел, как голова его бесконтрольно в плечи втянулась. Явно молодой человек предпочёл бы второй раз повестку из военкомата получить или вселиться в Гарри Поттера. Основание родства сорвалось с губ парня и эхом раскатилось по залу:
— Мааааам?!
— Ромочка, сынок!!! — по ультразвуку такое впечатление, что она сына не видела с рождения. — Ну что ж ты домой пообедать не забежал?!
— А толку? Ну и забежал бы, — буркнул парень в стакан с колой, — а ты-то разве дома?
Левое ухо мне грел сука-партнёр, позвонивший в обед, а правое разрывало от голоса бесцеремонной тётки, которая была явно перевозбуждена. Она нависла над сыном.
— И то верно, не дома! Знаешь, кого я встретила? Лю-ю-ю-ю-уууд! Иди сюда! Ты помнишь тётю Люду? Так вот её Женечка так выросла, так захорошела! Сейчас они подойдут! — сирена уже махала кому-то рукой, очевидно считая, что прилюдно недотрахала мозг любимого сына, и голос её эхом разлетался по залу.
Меня эта ситуация неотвратимо начинала раскалять, как сковороду без масла на плите, бесшумно… но добела. Я видел, как у парня уже начинали краснеть кончики ушей. Или это жара меня окончательно добила, а «крышу» отправила в путь с моих плеч… но…
Ни секунды не думая, я резко встал, подцепив одной рукой поднос, от моего неожиданного движения женщина отшатнулась прочь, как чёрт от ладана или от той самой сковородки!
— Тебя спасти? — глухо рыкнул в малиновое ухо парня.
Ромка
«Лучше выебать» — подумал я, но вовремя заткнулся, виновато глядя на подошедшего к нам парня.
Ситуация реально начинала накаляться. К нам с двух сторон подступали женщины: одна детородного возраста, та самая Женечка, которая похорошела, но красоту забыла взять с собой, и иди оно на хуй, лучше импотенция, я столько не выпью. Шатен со мной солидарен, он сам уже не рад, что так неожиданно влился в нашу дружную семью. С другой — уверенно, с грацией танка, пёрла Людочка, губами шепча «сынок», видно тренируясь, и я, представляя, как будет выглядеть Женечка через тридцать лет, чуть не заплакал. Конечно от счастья!
— Простите, — спрашиваю у парня, подёргав его за рукав пиджака. — А вы не на почте работаете? — как бы не старался состроить серьёзную рожу, меня стало постепенно накрывать.
— Нет, — выдал с задумчивым видом, перескакивая взглядом то с моих пальцев, впившихся уже в его руку, то на лицо. — А надо?
— Желательно, — расправив плечи и резко выдохнув, беру себя в руки. — У меня просто есть что послать, думал организуете…
Мама теряет нить повествования, закончив на том, как Женечка в пятом классе получила диплом за заслуги перед школой, мужик притих, прикусив губу, видно стараясь не заржать и все еще сохраняя серьёзный вид, Людочка переключилась с меня на него, ну да, согласен, неплохой экземпляр. Решаю завязывать с комедией. Да простит меня добрый человек…
— Ма! — приглушаю её ещё тише, нервно сглотнув. — Это… э… Алексей, — с именем по-любому промазал. — Он хочет тебе кое-что сказать… а я пошёл…
Пока все изучали взглядом «Пусть будет Алексея», я, как мог, со всей искренностью, улыбнулся ему, даже подмигнул, но это уже внутренний демон проснулся, развернулся на сто восемьдесят и… упиздил в закат. Серьёзно. Торопливо перебирая лапками, слинял из абсолютной тишины, где оставил беззащитного парня, который на прощанье посмотрел на меня так… так… многообещающе, что в паху потяжелело. Дружище, надеюсь ты останешься жив…