И правда, джинсы похожи, как близнецы, а вот мы с Ним совершенно разные. В нём чувствуется внутренняя сила и спокойствие, будто он познал дзен, или что там познают, а я — вспыльчивый и чересчур своенравный, и не скромный, и стёбный, и… вот повезёт кому-то.
— Инструмент у тебя есть, модник?
— Есть, — похабно улыбаюсь, прищурившись. — Но мы явно не об одном подумали. Кстати, — тяну ему руку, помогая встать, — Ромка.
— Да понял я уже, — крепче сжимает мою и тянет ближе, понизив голос до шёпота, томно выдаёт:— Алексей.
Алексей (Леший)
Конечно, он меня увидеть не ожидал, как, собственно, и я его. Стоит, смотрит и улыбается особой улыбкой, которая не выбешивает своей простотой, а наоборот — наполняет рот сладостью. И это его требовательное «почини» прозвучало не как приказ, а как… как каприз маленького принца. Из разряда: «Нарисуй мне барашка!» Убитый Стид меня совсем не порадовал, как можно было выводить такого коня на трассу? Вывод: либо купил недавно с чужих рук, либо новичок в выкате, либо и то и другое вкупе. Продолжаю осматривать аппарат, а засранец осматривает меня… взглядом прямо обжигает. Ловлю немного затуманенный прищур — о чём чертёнок думает? — делаю внушительное «кхм-м-м». Он мне втирает про джинсы, хотя ясно понимаю, что его интересует их содержимое. Вот же повезёт кому-то. Дерзкий… своенравный… но что-то есть в этих плечах и глазах отчаянно говорящее… «прости, что я такая заноза в заднице… вечно я такой… вечно влипаю во что-то…»
— Инструмент у тебя есть, модник? — парень щурится, как мой кошак, когда свежие суши с барского стола перепадают.
— Есть, но мы явно не об одном «инструменте» подумали. Кстати, Ромка! — и протягивает мне руку то ли для знакомства, то ли помочь подняться с корточек.
Крепко сжимаю небольшую ладонь и шепчу, с интересом наблюдая реакцию пацана:
— Да понял я уже, — выдерживаю паузу. — Алексей. А инструмент, о котором ты подумал, поможет настроение починить, а не байк.
О, да! Оскароносное изумление! Стоит со сползающей усмешкой, чуть дёргая руку, словно собирается сбежать.
— Да ну?! А так бывает или пиздишь?
Проглатываю очередную колкость вперемешку с наглостью. Выпускаю его ладонь и достаю пачку сигарет. Сначала предлагаю пацану, потом беру сам. Прикуриваем.
— Сколько сезонов откатал твой Стид? Пробег у него какой, знаешь?
— Леший его знает! — со вкусом затягивается. — Братов байк. Он мне его и продал. Это, кстати, не от меня отвалилось? — вопросительно скашивает взгляд вниз, наклонившись, и, подняв, сует мне деталь, вернее… обломок.
— От тебя. Если ты — Тойота-Королла и только что встрял. Ну так, в общем, чтобы тебе понятнее понималось, — прикидываю в уме во что встанет его поломка. — Ты заглох, отъехав от города едва ли двадцать километров, а это значит — аппарат забыл, когда его диагностировали последний раз. Прокол колеса или масляное говно — это проблема, решаемая оперативно. А у тебя, похоже, дело в электрике, на мой взгляд. Были бы в городе, я б тебя отвёз к хорошему человечку, — вынимаю визитку автосервиса Гнома, — держи на будущее, зовут Евгений. А сейчас…
Набираю личный номер Гнома, кратко обрисовывая проблему, сфотал требуемое, отправил, сам попытался завести Стида по инструкции автомеханика — бесполезняк. Полная забастовка! Женька велел самим не грузиться, а тащить «тушку» до ближайшего СТО, даже узнав, на каком километре застряли, дал адрес и обещал позвонить — предупредить.
Смотрю на своё персональное наказание, ну да ладно, время у меня есть, и я никуда не опаздываю. Проедусь с ним, что ли.
Ромка
Смотрю я на спасителя своего и думаю: или это мне так повезло, или это он так лоханулся?.. Я же как разбитое зеркало — неприятности притягиваю.
Мужчина точно не натурал. Видно сразу. А значит… а значит: Рома в отпуске и пошёл в отрыв. Нет, я, конечно, очень приличный юноша, после десяти домой не прихожу, меньше бутылки не пью, но крышу рвёт не по-детски, и виной всему… свежий воздух, наверное. Прикинув по карте и обрадовавшись, особенно Леха, что пешком нам переть около часа, и то, если я буду семенить быстрее, решаю — брать напором добрых и порядочных граждан, которым, к их сожалению, со мной по пути.
— Погоди над байком загибаться, — шлепаю мужика по заднице, чтобы не расслаблялся, он замирает, как стоял, — будем пробовать обмануть систему! — На моё замечание Лёха в недоумении присаживается на байк, бережно обняв шлем, как самое дорогое, ну или кота, наглаживая. Я же, следуя мотивам всех известных фильмов, стаскиваю тонкую тёмную куртку, следом майку и встаю к дороге. Пробивает на смех, но я сама непоколебимость.
Выставив руку вперёд и заломив кра-а-а-асивенько ногу, торможу первую же фуру, которая в принципе и не собиралась останавливаться, а сейчас делает это резко, спонтанно и опасно для всей тормозной системы, Леху вон вообще перекосило, мне тоже колодки жалко.
Спрятав руки в карманы и семеня трусцой, подбегаю к водителю фуры, обрисовываю ситуацию, как положено, что не дебил, ехал, никого не трогал, смотрю: мужик стоит на обочине, сломался…
Выслушав о нелегкой судьбе Лехи и о моём благородстве, дальнобойщик соглашается нас подбросить, тем более — ему по пути, и трап у фуры имеется. Только уже закатывая байк внутрь и уловив позади тяжёлое дыхание Алексея, меня догоняет мысль: а пространство-то замкнутое…
Алексей (Леший)
Засранец опять лихо отработал очко в общем зачёте! Я оскалился. Вот оно что! Для меня люди уже давно по природе своей делились на автомобили и байки. Байки — это оторвы, смутьяны и реакционеры, протесты в себе насильно не гасящие. Ромка… Этот пацан самый охуенный байк! Только необкатанный, бодрый, дерзкий, рычащий, как-то особенно и неправильно. За рога бы его и перегнуть через сиденье моего Стида.
Смотрю, сглатывая восхищённую бесячку горлом, как он толкает по трапу в брюхо фуры свой байк, даже не надев чёртовой майки. Играют мышцы на длинной спине, гарцует небольшая задница, джинсы с моей любимой посадкой присползли, обнажая милые ямки чуть ниже поясницы… Чего ты хочешь, паршивец? Зачем провоцируешь меня? Срываешь мне приваренную планку предохранителя и манишь. Ты так легко сбросил шелуху одежды и выставил тело напоказ, что уже неинтересно тебя завоёвывать...
Немного разочарованно поджимаю губы, а потом быстрым рывком в несколько шагов догоняю пацана уже внутри. Опаливаю дыханием шею, одной рукой делаю захват под подбородок, а ладонь второй руки кладу на живот. Моё наказание странно выдыхает…
— Второй раз… Ромочка… — шепчу я на ухо парня, — второй, мать твою, раз ты меня подвёл под раздачу. Если попробуешь сделать это в третий… — я чуть сдавливаю тонкую кожу на вжавшемся животе, — накажу. Понял? А сейчас я оставляю тебя один на один с избранником-дальнобойщиком. Я своим ходом на СТО доберусь и тебя там подожду. Адрес, надеюсь, ты запомнил, а то увезут «королеву бала» в закат… Бывай, Ромка!
О, да! Роскошная дрожь прокатывается от горла к животу, пацан стоит, даже не пытаясь рвануть из моих рук, строптиво освободить шею. Я глубоко по-звериному вдыхаю его запах, себя-то я хорошо знаю… Желание глубоко куснуть в изгиб плеча накатывает от самого паха, но сдерживаюсь. Это наглый зверёныш, и приручать его нет ни времени, ни желания. Помогу и отпущу на все четыре стороны. Хотя… нет… так просто выпустить его из рук не получится…
Резко отталкиваю Ромку от себя и сбегаю с трапа на асфальт. Вскоре мой Стид, взревев, рванул по трассе к горизонту.
До СТО долетаю минут за двадцать, от непонятной злости изодрав себе зубами губу изнутри.
Меня действительно встретил некто Палыч, которого я смутно, но вспомнил: были и у меня залёты на этом куске трассы. Мужик похвалил мой аппарат и сказал, что лично научил Гнома так разбираться в «джопных» байках*. Потом я курю, а Палыч про Жеку расспрашивает. Отстреливаюсь короткими фразами, ибо тайны хорошего знакомого, это только его дело. Сам уже немного обеспокоенно посматриваю на дорогу: и где это носит белобрысое наказание. Усмехаюсь, представляя картину, как дальнобойщик в маленькой кабине отбивается от Ромки руками и ногами или… от мамы его, которая тоже неизвестным образом на дороге оказалась. Этот вариант меня устроил больше, чем… Сигарета перестаёт елозить между моих губ. А если дальнобойщик… Ну… Мужик-то колоритный и остановился по запросу больно резво и резко, и смотрел он на грациозно-мускулистое тело парня довольно плотоядно для натурала. Бля! Этого только мне не хватало, мать твою за ногу. С хера я вообще взялся помогать, а потом и беспокоиться?! По личику Ромки видно, что в обиду он, себя любимого, просто так не даст. Сунь палец, оттяпает по локоть, а потом скажет, что посолили недостаточно хорошо!