Здесь ее дожидался молодой человек, пребывавший в еще большем волнении, чем она сама.
Мистер Эдвард Эрон из Десятого пехотного полка сейчас проходил службу в Англии. Он был серьезно ранен в сражении при Бункер—Хилл, после чего его отправили домой.
Младший сын помещика, чьи владения граничили с владениями виконта Уинвуда, он знал всех мисс Уинвуд чуть ли не с самого их рождения. Родом он был из знатной, хотя и обнищавшей, семьи и, если бы не это обстоятельство, мог бы считаться подходящей партией для Элизабет.
Когда мисс Уинвуд вошла в библиотеку, он быстро подошел к ней. Весь его облик выражал нетерпение. Он посмотрел на нее вопросительно. Он был красивым молодым человеком, отлично выглядевшим в алом мундире. Лейтенант был высок ростом, широк в плечах, и лицо его отражало пережитые страдания. Левая рука у него побаливала, но он считал себя абсолютно здоровым и готов был в любой момент вернуться в свой полк.
Он увидел выражение тревоги на лице мисс Уинвуд и, взяв ее руки в свои, взволнованно спросил:
— Что произошло, Элизабет? Что–нибудь ужасное?
Ее губы дрожали. Она ухватилась за спинку стула.
— О, Эдвард, самое худшее! — прошептала она. Он побледнел еще больше.
— Твоя записка встревожила меня. Боже праведный, в чем дело?
Мисс Уинвуд прижала платочек к губам.
— Вчера лорд Рул был с maman… в этой самой комнате. — Она тоскливо посмотрела на него. — Эдвард, все кончено. Лорд Рул сделал мне предложение.
В комнате наступила тишина. Элизабет стояла, опустив голову и держась за спинку стула.
Эрон не двигался, но, помолчав, он резко сказал:
— А ты ответила… "да"? — Но это едва ли можно было назвать вопросом — он задал его, уже заранее зная ответ. Она сделала безнадежный жест.
— Что я могла сказать? Ты ведь и сам знаешь нашу maman. Он принялся расхаживать по комнате.
— Рул! — произнес он с ненавистью. — Он… богат?
— Очень богат, — с горечью ответила Элизабет. Слова застряли в горле мистера Эрона — слова обиды, гнева, страсти, но ни одно из них не сорвалось с его губ. Помолчав, он произнес глухо:
— Ясно.
Ему показалось, что Элизабет плачет. Он подошел к ней и заключил ее в свои объятия.
— О, не плачь, любовь моя! — произнес он. — Быть может, еще не поздно. Мы что–нибудь придумаем — мы должны что–нибудь придумать! — Но в голосе его не было уверенности, поскольку он знал, что ничего не сможет противопоставить состоянию Рула.
Он обнял Элизабет и щекой коснулся ее кудрей, а ее слезы скатывались на его алый мундир.
Она отстранилась от него и, подняв к нему залитое слезами лицо, горько сказала:
— Я и тебя делаю несчастным.
Он опустился перед ней на колени и спрятал свое лицо в ее руках. Она не пыталась их отнять и лишь тихо проговорила:
— Мама была так добра — она позволила мне самой сказать тебе обо всем Сегодня мы прощаемся, Эдвард. У меня нет сил продолжать встречи с тобой, но я навсегда сохраню тебя в своем сердце.
— Я не могу позволить тебе уйти! — сказал он, стараясь не выдать своих чувств. — А наши надежды, наши планы? Элизабет, Элизабет!
Она ничего не ответила. Лицо Эдварда осунулось и покрылось смертельной бледностью.
— Что мне делать? Неужели ничего нельзя придумать?
— Я испробовала все способы, — с грустью сказала она. — Увы, разве мы всегда не чувствовали, что наши мечты таковыми и останутся, что их невозможно осуществить?
Он сел на стул, опершись рукой о колено — Это все твой брат, — сказал он. — Его долги. Она кивнула в знак согласия.
— Мама рассказала мне многое, о чем я не знала раньше. Все гораздо хуже, чем я предполагала. Все наше имущество заложено, а ведь надо подумать еще о Шарлот и Горации. За одну лишь игру Пелхэм потерял в Париже пять тысяч гиней.
— Неужели он никогда не выигрывает? — в отчаянии воскликнул Эрон.
— Не знаю, — был ответ. — Он говорит, что ему вечно не везет.
Он взглянул на нее:
— Элизабет, мне жаль, если то, что я скажу, тебя обидит, но получается, что ты жертвуешь собой ради своего братца, этого бездушного эгоиста…
— О, тише! — взмолилась она. — Ты же знаешь, над нами, Уинвудами, тяготеет Рок. Пелхэм ничего не может сделать. Даже мой отец! Когда Пелхэм вступил в права наследования, он обнаружил, что состояние уже потрачено. Мне все объяснила мама. Эдвард, она так сожалеет! Мы вместе плакали. Но она согласилась — а разве я могу не принять предложение лорда Рула? Это мой долг перед семьей.