длиться долго, постепенно массовое сознание примиряется с новой картиной
бытия, или первое (искаженное) эмоциональное впечатление начинает приходить в
соответствие с реальностью. Поэтому все изменения, которые организаторы
запланировали свершить в результате переворота, происходят мгновенно, пока
общество не способно адекватно их оценить и отреагировать.
Так, еще даже не было известно количество жертв событий 11 сентября 2001
г., следствие не имело ни малейшей зацепки, указывающей на организаторов,
никто не взял ответственности за преступление, а президент Буш уже гневно
объявил войну международному терроризму и даже указал ближайшую цель –
оккупацию Афганистана. Нации ничего не оставалось делать, кроме как сплотиться
в едином милитаристском порыве. Точно так же и Путин решительно ликвидировал
выборность губернаторов, как неспособных противостоять терроризму, пока не
были расчищены развалины взорванной бесланской школы и люди еще не стали
задавать властям неудобные вопросы.
Значительные по своему размаху политические реформы не встретили ни
малейшего сопротивления, потому что общество было полностью деморализовано.
Региональные элиты капитулировали без боя, поскольку всякое сопротивление
верховной власти в такой момент могло быть истолковано не иначе, как
пособничество «мировому терроризму». Когда общество чувствует себя уязвимым,
оно готово заплатить любую цену тому, кто обещает обеспечить ему защиту. Отказ
от политических свобод и гражданских прав, свертывание социальных программ,
расширение полномочий карательных органов, снижение уровня жизни – вот лишь
маленькая часть тех жертв, которые готовы понести массы, если «твердая власть»
оградит их от повторения бесланского кошмара. Как говорится, лишь бы не было
войны. Уверен, что чем явственнее будут провалы Кремля, показывающие
несостоятельность власти, тем более активно будут применяться виртуальные
диверсии для отвлечения внимания общественности. Особенно опасными будет
период, предшествующий выборам 2011-2012 гг.
Невозможно представить, чтобы человек, находящийся в уравновешенном
состоянии, одобрительно воспринял бы довод о том, что война в Афганистане
необходима для того, чтобы наказать одного единственного человека,
предполагаемая вина которого в совершении преступления не доказана, его
местонахождение не установлено, да и вообще само существование террориста №1
вызывает большие сомнения. И уж тем более здравомыслящий налогоплательщик
никогда бы не согласился оплачивать такое дорогостоящее мероприятие, как война
на другом конце света, если власть не может представить никаких убедительных
аргументов в пользу этой акции. И только шокирующий телеспектакль в реальном
времени (обязательное условие, ибо это делает зрителя соучастником события,
многократно усиливая воздействие на психику) способен настолько повлиять на
массовое сознание, что оно полностью утрачивает рациональность хотя бы на
время.
Виртуальные перевороты имеют шанс состояться только в том случае, если
они будут зрелищны, причем такое зрелище должно быть беспрецедентно
шокирующим, чтобы максимально завладеть вниманием аудитории. Без телевидения
виртуальные перевороты просто невозможны. Представьте, какой резонанс имел бы
спектакль в Беслане, если б он не был показан в прямом эфире всей стране, если
б люди прочитали о свершившихся событиях в газете спустя несколько дней после
эпопеи? Совершенно нереально добиться того, чтобы тысячи корреспондентов
отразили событие в нужном заговорщикам ключе. В любом случае способность
критически воспринимать текстовую информацию в несколько раз выше, чем при
просмотре телевизора. Телевизионная картинка настолько парализует сознание,
что в ее реальности почти никто не может сомневаться. Что бы там не писали
потом на правдокопательских сайтах наблюдательные аналитики, какие бы
шокирующие подробности не приводил в своих книгах Мейсан, сколь бы резко Мур
не обличал вранье Буша, переубедить американцев и весь мир в том, что
мифические исламские террористы непричастны к событиям 11 сентября, невозможно
в принципе.
Другая причина, по которой виртуальные перевороты и «бархатные»
революции часто отождествляют, в том, что во время активной фазы «цветных»