революций кульминационное действо зачастую закручивается вокруг виртуального
сюжета, то есть того события, которого не было в действительности. Так во
время «бархатной» революции в Чехословакии в 1989 г. событием, ставшим роковым
для коммунистического правительства, явилось убийство участвовавшего в
демонстрации протеста студента М. Шмида, погибшего в результате разгона
манифестации полицией 17 ноября 1989 года. Это вызвало взрыв возмущения
общественности и спровоцировало новые выступления, что послужило причиной
падения коммунистического правительства. Однако ключевое событие революции
оказалось хорошо поставленным спектаклем. Студентик не только не помирал, но
даже, как выяснилось, был сотрудником спецслужб. Последние, кстати, и
организовали политический кризис, чтобы заставить тогдашнее руководство страны
подать в отставку. Заказчики, разумеется, остались за кадром. Махинация
вскрылась уже после триумфальной победы революции, но ее результаты никто не
стал отменять. Победителя не судят.
Виртуальный характер носил захват Горбачева в заложники в Форосе в
августе 1991 г. На самом деле его не только не захватывали гэкачеписты, они
даже не блокировали госдачу и не «изолировали» его, как тогда сообщала пресса.
Плешивый мерзавец просто отсиживался на курорте, пока его подручные
разваливали страну, президентом которой он являлся. А миф о его изоляции был
нужен лишь для создания вакуума власти, чем по сценарию должен был
воспользоваться Ельцин. У толпы должен быть только один вождь.
В Румынии массовые волнения в Тимишоаре в декабре 1989 г. спровоцировал
арест венгерского проповедника Л. Текеша (на западе Румынии проживает большое
количество венгров). Непонятно, что за режим содержания был у священника, если
его, как часто упоминается в тематической литературе, посещал в тюрьме второй
секретарь посольства США в Бухаресте Джим Керри. На улицы Тимишоары хлынули
несколько десятков тысяч «профессиональных протестующих». Активисты были
заранее подготовлены в лагерях на территории Венгрии. Потом происходит якобы
расстрел якобы мирной демонстрации якобы полицией, сотни тел зверски
замученных борцов за свободу показывают мировые телеканалы, в Бухаресте на
улицы высыпают 500 тысяч демонстрантов, которые в исступлении скандируют:
«Тимишоара! Тимишоара!». Чтобы о кровавых жестокостях режима в Тимишоаре
узнали все румыны, была развернута плотная сеть радиовещательных станций на
Румынию, причем за 1989 г. интенсивность антиправительственного вещания с
территории Венгрии, Чехословакии, Болгарии и СССР возросла в пять раз. В итоге
массовых беспорядков и вооруженных выступлений (оружие интенсивно поступало
контрабандой из-за границы в течение двух предшествующих лет) глава
государства Николае Чаушеску был низложен и поспешно убит после имитации
некоего суда.
Одной из загадок румынской революции стали неуловимые снайперы из числа
сторонников Чаушеску, которых никто так и не увидел, и, тем более, не поймал,
зато СМИ просто захлебывались, наперебой рассказывая о коварстве неуловимых
убийцах, мстящих народу за свержение диктатуры. Это было, выражаясь
профессиональным языком, создание виртуального объекта для атаки. Вот только
этих виртуальных террористов атаковали реальные боевики, вооруженные
пулеметами, захваченными при погромах армейских казарм, и даже танки.
Разумеется, в результате беспорядочной пальбы появлялись убитые и раненные,
которые и объявлялись прессой жертвами снайперов из «Секуритатэ» – румынской
секретной полиции. Это позволяло нагнетать обстановку до нужной степени накала
массового психоза.
Другим виртуальным объектом атаки явились вымышленные несметные
сокровища, украденные у народа, которые якобы прятал в своем дворце Чаушеску.
Но, не смотря на то, что злато и серебро, пересыпанное рубинами и алмазами,
существовало лишь в иллюзорном мире, штурму подвергся президентский дворец в
мире физической реальности. Повстанцы шли на штурм дворца именно затем, чтобы
грабить награбленное – очень мощный стимул для взвинченной толпы.
Итальянский культуролог Джорджо Агамбен так высказался о виртуализации
румынской революции, превращении ее в спектакль, где зрители становятся
участниками массовки, но при этом не сознают, что участвуют в постановочном
действе: «Тимишоара представляет кульминацию этого процесса, до такой степени,