– (удар, исполненный юмора) Она лежит тут как перст и немотствует лукаво.
– (удар летней сандалетой) Она немотствует, как сабиянка, потому что ей нечем и неоткуда говорить...
...
Таким образом, под видом перформанса была поставлена когда-то написанная мною пьеса (когда я еще был абстрактным писателем). Перед Балтийским домом, где в самом деле шли экспериментальные спектакли, наша акция действительно выглядела продвинутым театральным ситуационизмом – если б был на нее анонс. Но анонса не было (как не было на нее критики) – и Такая Штуковина теперь неотличима от небытия.
– Что это обозначает? – спрашивали стоящие в очереди на удар зрители. – Как нам себя понимать?
А эта загадочная подушка для уха слона, между прочим, была нам подарена Ольгой Абрамович, когда еще Митин журнал выходил на ксероксе с розовым нелепым корешком, прошитым самой Ольгой.
ххххххххх
"Семеро слепых" мы также поставили, причем именно всемером – в тотально распыленном, интерактивном варианте она продолжает играться до сих пор. Но которых из нас и теперь можно увидеть идущими друг за другом, взявшимися за плечи, говорящими обессмысливающие одна другую фразы, по Невскому – туда, через час – обратно. Мы так же падали с моста, жарили ворон, находили арбузы в крапиве, находили себя в крапиве, на железнодорожных рельсах, просыпающихся лицами в ту сторону, в которую треба держать путь. Наслаждение абсурдизмом было настолько полным, всеразъедающим, всеразрушающим, что если бы не иные, уже постмодернистские наслаждения, то б мы кончили тем, что снесли б на почту (французским сиротам и структуралистам) наши расчлененные тела.
ххххххххх
Мало кто знает про нашу акцию "Песни в морге".
Морг находился в Мариинской больнице, в двух шагах от Борея. Это было в начале августа, когда наплыв покойников небольшой, т.к. люди предпочитают сначала насладиться грибами, ягодами и солнцем, а потом уже собственно покоем, – так что было всего два чела (как говорит Хвостов) т.е. тела, которые поторопились отжить, передозировали означенные наслаждения. Собственно, это были не песни: мы читали только что вышедшую книжку Скидана – "с чаинками во рту".
"И была та евреечка, что брала и давала в."
Чтобы не заразиться, мы читали в марлевых повязках – Голынко-Вольфсон, я и Кучерявкин. "Танец мертвой ноги" Кучерявкина и серебряное завывание Голынко как-то особенно выгодно подчеркивало потусторонность происходящего, Никто, правда, не дрогнул – но зато теперь современная питерская поэзия должна быть известна и в той (в той еще) Стране.
ххххххххх
Еля говорила: корни перформанса в архаических, следовательно, мистических, ритуальных обрядах (она это как-то по-особенному чувствовала), он имеет силу заговора, привораживания, толкования, зомбирования, ускорения, преображения. Например, после перформанса с молоком она родила Семена. После чтений в морге Вася Кондратьев сорвался с крыши (провалился через крышу), хоть он там и не читал. Секацкий описывает Большой Танец Могов в "Моги и могуществе" – в котором после особой духовной (т.е. особо сокрушительной раскачки), устанавливается последняя констатация: "И – пиздец."
ххххххххх
"Течет, течет не уставая Лета, Не ведая преград и остановок, Несет нас по небыстрому теченью. Я нынче ночью постарею на год: Еще одна зима меня минует. А сколько зим и весен я уж встретил… За эти годы многое постиг я: В искусствах толк познал и искушённый я весело творил. В обнимку с Музой Я обмывал шампанским строки песен И слава лаврами чело мне увенчала И пальму первенства мне поднесла смиренно И на руках толпа меня носила. Теперь прошли те золотые годы Мой взор угас и сердце бьется слабо И больше вдохновения истома Душой пресытившейся не владеет. Давно забыл я что такое радость Создания священного трехстишья Забыл как прерывается дыханье От вдруг удачно выпавшего слова Иль рифмы подобравшейся искусно. О я бы многое отдал, чтоб с прежней силой Забил таланта высохший источник! – "Новые тупые и их друзья представили настоящий любительский театр в колонном зале Борея.
Неоцененное современниками культурное начинание, продолжающее традиции "Бродячей собаки". Я играл (отвратительно, нечленораздельно) гениального Маэстро, друзья играли многократно возобновляющуюся роль поклонника – на лыжах (Козин), на английском языке (Пиликин), на языке эроса к электричеству (Инга), на языке поэзии (Скидан): – Приветствую Маэстро! Ах, это ты, дружище! Вот удача! Ты вовремя пришел. – А что случилось? – Да, так, вещица мне на ум пришла, – и Маэстро расстреливает поклонников из пистолета. (Не славы ради, искусства для). Но самым живучим поклонником оказался, конечно, невиданно пьяный Флягин. Он как-то близко к сердцу принял свою роль (надо думать, за столиком бутербродной он кричал (шептал) Игорю: “А почему это Спирихин играет роль Маэстро, а не – я!”) – и буквально выполз на сцену с паровозиком из коробок, в которых хранились на черный день его несгораемые шедевры – трехлитровые банки с затейливыми в них композициями-коллажами, отражающими, как в капле тусклой росы, весь духовный, домашний, семейный, задушевный, эстетический флягиновский мир. При удачном раскладе этим банкам на художественном рынке была бы цена в пятьдесят тысяч раз превышающая стоимость самой банки.. Но он сказал "Сережа, я забыл выучить кость" – и принялся крушить банки, как бы бомбы, приговаривая: "Вот-таки вам мое ИСКУССТВО!". Я даже не пытался стрелять в него из игрушечного пистолета. Флягин сам превратился в пистолет. Зрители смекнули: эге! да это никакая не пьеса, таких нехороших пьес не бывает. Таня Пономаренко не на шутку разозлилась: она думала, что мы хорошие, талантливые, а вместо этого – вы!!!!