— Идем внутрь, — устало предложил Учиха, медленно поднимаясь со скамьи. Я тоже хотела было встать, но вдруг я услышала оглушительный крик:
— Эй, Саске!
Учиха-младший дернулся и обернулся. Я посмотрела на трех людей в школьной форме, что приближались прямиком к нам.
— Что ты делаешь здесь, Наруто? — устало спросил Саске, сунув руки в карманы. Блондин, к которому он обращался, буквально подлетел к нам. Он был крайне взволнован. Двое других – парень и девушка, спокойной походкой приближались к нам, держась за руки. Глядя на эту пару, мне стало вдруг как-то больно.
— Ну как же, я здесь чтобы поддержать тебя, — Наруто, судя по всему, действительно беспокоился об Учихе. Саске ничего не ответил ему, и в этот момент к нашей компании присоединились те самые парень и девушка, в которых я узнала Гаару и его девушку Цунами. Оба остановились на месте и поздоровались с нами.
— Возможно, мои слова покажутся тебе слишком клишированными, но я не буду молчать, — сказал Гаара, мудрыми глазами глядя на Учиху. — Не теряй надежду, потому что еще не все потеряно. Но знай, что, если это все же случится, я и Наруто будем рядом в нужный момент. Именно поэтому мы здесь сейчас.
— Ты мой лучший друг, — добавил Наруто, положив свою руку на плечо Саске. — А потому я не брошу тебя, что бы не случилось.
— И я здесь, потому что когда-то твой брат здорово выручил меня, — осторожно добавила Цунами. — Если бы не он, не знаю, что со мной было бы.
Я смотрела в глаза девушки и моё сердце сжималось. Было больно, но я гордилась Итачи, ради которого пришли люди, когда-то нуждавшиеся в его помощи. Я гордилась им так, как не гордилась никогда в жизни, ведь их приход был для меня доказательством того, что Итачи достойный человек. Хотя я знала это всегда.
— Ты тоже, Цубаки-чан, — сказал вдруг Наруто, обратившись ко мне. — Держись.
— Да, спасибо, — сказала я, сильнее закутавшись в куртку Саске.
Внезапно я почувствовала вибрацию в кармане и дернулась. Саске сообразил быстрее, чем я. Он буквально подлетел ко мне, вынул из своей куртки телефон и, нажав на кнопку, приложил его к уху.
— Да? — нервно сказал он. Мое сердце бешено забилось.
Позвонивший человек сказал ему лишь несколько слов, и Саске тут же рванул в больницу. Я, поняв, что случилось что-то, сорвалась с места и побежала обратно так быстро, как не бежала никогда прежде. Залетев в помещение, я буквально взлетела по ступенькам на второй этаж, пронеслась по коридорам и нагнала, наконец, Саске, который только что подлетел к своим родителям. Микото Учиха стояла со слезами на глазах.
— Нет, — не веря, проговорил Саске. Я замерла.
— Он уходит, — выдавила женщина, спрятав лицо в руках.
Мое сердце пропустило удар.
Господи, нет.
Я, будто бы находясь во сне, подошла к двери, за которой проходила операция. Я слышала, как пикает кардиомонитор, уведомляющий о пульсе Итачи.
Писк становился все более быстрым…
— Не сдавайся, прошу, — прошептала я, прижавшись лбом к стене. — Умоляю.
Но что-то важное, главная часть души необратимо уходила из моей жизни. И я не могла этого остановить.
— Я ведь тоже тебя люблю, — прошептала я так, что меня никто не услышал.
И вдруг писк преобразился в сплошной непрерывающийся звук.
Я резко открыла глаза, замерев.
Мое сердце больше не бьется.
Что-то важное оторвалось от моей души.
***
Яркие лучи ласково касались моего тела. Я перестала жмуриться и, подняв голову вверх, посмотрела на небо, на солнце. Оно было большим, знойным и величественным. Но здесь оно было так же и приятным.
Мне было немного щекотно. Колосья от легкого летнего ветерка колыхались, задевая мои руки и ноги. Я немного расправила руки в сторону. Ветерок подул на меня. Закрыв глаза, я стояла так некоторое время.
Позади я услышала шорох и мягкие шаги. Это заставило меня улыбнуться. Я почувствовала, как чьи-то мужские руки касаются моей талии, осторожно поглаживая меня.
— Это прекрасное место, — тихо проговорила я, не смея открыть глаз. — Оно просто невероятное.
— Знал, что тебе понравится, — тихо прошептал Учиха, ненарочно коснувшись губами моего уха. — Постарайся выглядеть естественно.
— А ничего, что ты влез в камеру? — тихо спросила я, открыв, наконец, глаза. Бескрайнее колосковое поле вновь развернулось перед моим взором.
— Это наше общее воспоминание, — в голосе брюнета слышалось легкое веселье. — Неужели я могу его испортить?
— Это ты возжелал снять обо мне короткометражный фильм, — заметила я, прикоснувшись своим затылком его плеча. — Тебе лучше знать.
— Да, — прошептал Итачи. — Я знаю, что делаю.
Какое-то время мы молчали, глядя вдаль, а потом я, вздохнув, медленно обернулась к нему, положив руки на его плечи. Итачи легко, но почти незаметно улыбался мне, а я улыбнулась ему в ответ.
— Возможно, это наш последний день, — беззаботно сказала я. — А возможно мы проживем миллиард лет. Представляешь?
— Плохо, если честно. Однако, все когда-нибудь заканчивается, — тихо сказал Итачи, коснувшись своим лбом моего, но на этот раз мы не смели закрыть глаза. — И теперь, когда это закончилось, мне не кажется, что это так уж плохо.
— Я тоже так думаю, — согласилась я, поглаживая его плечи. — Все, что ни случается, то к лучшему.
— Не знаю даже, могу ли я согласиться с тобой, — хмыкнул Учиха.
— Ну, попробуй хоть в этот раз, — сказала я.
— Обещаю подумать над твоим предложением, — сказал он, а мне ничего не оставалось, кроме как вздохнуть.
— Эй вы! — громкий голос разорвал нашу мягкую атмосферу, и та лопнула, подобно мыльному пузырю. — Хватит там нежиться! Возвращайтесь!
— Твоя подруга крайне не тактична, — заметил Итачи, а я улыбнулась, пожав плечами.
— Зато она настоящая.
Итачи хмыкнул, но все же оторвался от меня и, обойдя стоящую на штативе камеру, остановил запись и выключил её. Я подошла к нему, взяла его под руку. Поцеловав меня в лоб, Итачи направился к нашим друзьям, что сидели на расстеленном пледе недалеко от нас, а я вместе с ним.
Кто знает.
Возможно, это наш последний день.
Но если это так, то он не может быть таким плохим.
Особенно теперь, когда он все же остался жив, и когда он рядом, ни один день не может быть плохим. В этом есть истина.
Наши сердца бьются.
Мы продолжаем жить.
THE END
–––––––––––––––––––—
*Капоэ́йра (порт. «Capoeira», более точная транслитерация с пор-тугальского — капуэ́йра) — бразильское национальное боевое искусство, сочетающее в себе элементы танца, акробатики, игры, и сопровождающееся национальной бразильской музыкой. Как боевое искусство отличается использованием низких положений, ударов ногами, подсечек и, в некоторых направлениях, обилием акробатики.
*Оданго - японские рисовые шарики на палочке, обычно подаваемые с соусом
* Сара называет Ооками волком по той причине, что по-японски слово “волк” так и произносится, как “ookami”, но в данном случае Ооками - это имя персонажа.