В комнату вошёл Дэн, лучившийся самодовольством:
- Ну что, друзья, подведём итоги?
- Может, для начала объяснишь нам, неосведомлённым, итоги - чего? - спросил Лёшка.
- Без проблем, - согласился Дэн, заглянул в зеркало и одёрнул "царскую" футболку. - Были закулисные обвинения в излишней открытости и гуманности клана и попытка свержения меня, любимого. Она провалилась, а высокие чины, приехавшие для утверждения узурпатора, заглянули узнать, что же у нас реально происходит. А у нас тут человеческая толпа, да ещё и наполовину состоящая из охотников на вампиров.
- Так чему ты радуешься? - спросил я. - То, что они уехали, ещё ничего не значит. Ещё неизвестно, что скажут на Совете. Зачем ты вообще про охотников ляпнул? Ладно хоть, что они так возмутились Максовой выходке, что на нас возмущения уже не хватило.
Дэн иронично взглянул на меня:
- Нельзя было не сказать: Гай Стаса читал.
Вот это да! Мы общаемся почти два столетия, а я первый раз слышу о существовании у Дэна телепатических способностей.
- А почему я был не в курсе, что ты телепат? - спросил я с обидой.
- Вероятно, потому, что это не так. Я чувствую канал связи, но о смысле сообщений только догадываться могу. Впрочем, мне кажется, что Карлос и этот юный олух нас поддержат. Вот какие впечатления вынес Гай, понятия не имею.
- Откуда этот... бубновый валет? - безразлично осведомилась Кристина.
Елена рассмеялась и захлопала в ладоши:
- А я всё пыталась понять, кого же он мне напоминает! - объяснила она. - Не поверишь, дорогая, он из Франции.
- А откуда Гай?
- Возможно, из Древнего Рима, - ответил я, обеспокоенный отрешённым видом Кристи. - Точно никто не знает.
- Нет, - поправилась она. - Я хотела узнать, где его клан?
- Нет у него клана, - сказал Дэн, - Он кочует один. Говорят, раньше у него был птенец, но исчез давным-давно.
- Разве может быть лорд без клана? - спросил Лёша.
- Гай единственный.
- А почему так получилось? - спросила Наташа.
Люди - настырные существа.
- Он - старейший, - объяснил я. - И он был лордом с незапамятных времён. Кто бы мог оспорить у него это право?
- Его все боятся, - заметил Алексей.
Кристина иронично улыбнулась, но ничего не сказала. Дэн обернулся к ней:
- О чём вы разговаривали?
- Если бы мы захотели ознакомить присутствующих с нашей беседой, то говорили бы вслух, не так ли? - вызывающе осведомилась Кристина. Дэн удивлённо вскинул брови, но промолчал. Я повернулся к своему птенцу:
- Борис?
- Это была конфиденциальная беседа, - сразу же отозвался он, глядя на меня чистым взглядом. - Её содержание угрозы для клана не представляет.
- Кристи, - очень мягко начал Дэн, - нам важно знать настрой Гая. К его мнению прислушиваются все. От его выступления на Совете может зависеть судьба...
- Ой, да ладно! - вдруг прервала его Кристина. - Я считаю, что он вас поддержит.
Она выглядела очень взвинченной.
Боря, не поднимая головы, негромко сказал:
- Я его не слышал, конечно, только Кристи, но у меня сложилось такое же впечатление.
Кристина резко встала и сказала, обращаясь в пространство:
- Вы меня извините, мне нужно идти. Ник, проводишь? Я машину ребятам оставлю.
Я с готовностью поднялся. Мы сможем, наконец, нормально поговорить, и я пойму, в чём дело. Уже уходя, я услышал, как Лёша спрашивает:
- Дэн, а мой убийца тоже здесь?
Больше я слушать не стал, полностью сосредоточившись на Кристине.
Она шла быстрым шагом, глядя куда-то в сторону, и молчала, а я не представлял, как начать разговор. Что случилось, я спрашивал, повторять вопрос мне казалось глупым.
Мы прошли уже почти полпути, когда я не выдержал и взмолился:
- Ну не молчи ты, в конце концов, Кристи! Что происходит?
Она вздрогнула, остановилась и повернулась ко мне. От её пристального взгляда меня охватило беспокойство. Наверное, больше минуты она молча вглядывалась в моё лицо, а потом сказала:
- Я решила, что мы не будем больше встречаться.
Я не понял. Я просто не мог этого понять. Она терпеливо ждала моей реакции. Сейчас она снова выглядела спокойной, хотя я по-прежнему чувствовал запах адреналина в её крови.
Наконец, я спросил:
- Тебе кто-то что-то сказал? Посоветовал меня бросить?
Кристи возмутилась:
- Считаешь, у меня своей головы нет?
- Ты не можешь уйти, - сказал я убеждённо, - ты любишь меня.
- Да, - согласилась она. - Но раньше мне казалось, что этого достаточно, а теперь я поняла, что нет.
- Ты меня любишь, - повторил я беспомощно. - Ты нужна мне.
Она обеими руками откинула пряди волос с моего лица, с мягкой улыбкой обхватила его ладонями и стала целовать. Напряжение отпустило: это была неудачная шутка, Кристи любит меня, она со мной. Теплые губы скользили по моей коже, а я, охваченный странным оцепенением, не мог шелохнуться.
Кристи отстранилась и убеждённо пообещала:
- Ты найдёшь себе другую игрушку.
Бесконечно долго я смотрел ей в спину. Она не обернулась.
Уже совсем стемнело. Когда Кристина исчезла из поля моего зрения, какие-то обрывки мыслей стали появляться в моей голове. Я пошёл за ней - нечего ей бродить одной по ночному городу. Когда в её окне загорелся свет, я направился прочь.
Чувствовал я себя свободным и ненужным. Странное ощущение.
Я не задумывался о том, куда несут ноги, и только когда перед носом возникла дверь, озадаченно огляделся. Мой дом. Я задумался. Надо было на охоту. Стас накануне подкормил меня, но этого было мало. Но жажда не чувствовалась. Идти никуда не хотелось. Я поднялся в квартиру, сделал несколько бесцельных кругов по ней, забился в угол дивана и свернулся в клубок.
В этой позе меня и застало утро. О движении даже думать было неприятно. Я следил, как подбирается ко мне полоса солнечного света, и лишь когда она приблизилась вплотную к руке, ползком переместился к другому подлокотнику. Здесь обжигающие лучи меня не достанут. Я снова свернулся и задремал, а когда проснулся, было уже темно. Первые мысли были о Кристи, но я постарался отогнать их: вспоминать слишком больно. Голод почти не чувствовался, двигаться не хотелось. Я сидел с открытыми глазами, но не видел своей комнаты. Перед взором проходили картины прошлого. Эти воспоминания тоже оказались неприятны. Не то, чтобы в них было всё плохо, но и хорошего было мало. Мне хотелось вернуться к другим образам, но я не позволил себе этого и, хоть и с трудом, но отрешился от всех мыслей.
Вид почти пустой комнаты раздражал. Я снова прикрыл глаза, постарался отключиться от запахов, не обращать внимания на звуки и погрузился в неопределённое состояние между сном и явью без мыслей и почти без ощущений. Иногда комната была тёмной, этот бархатный сумрак успокаивал, но потом снова начинали двигаться полосы света, вызывая глухую досаду. Солнце заглядывало редко. Я смутно чувствовал его появление, даже не открывая глаз, но всё чаще проваливался в глубокий сон.
Потом раздался звонок. Ужасный звук. Проигнорировать его было невозможно. В своё время я специально озаботился, чтобы сигнал был громким. Тогда это оправдало себя: пару раз мерзкое дребезжание даже смогло вырвать меня из дневного сна. Сейчас оно грубо выдернуло меня из состояния блаженного покоя. Я поморщился, но не шелохнулся.
Звонок всё дребезжал, казалось, звук вгрызается в голову. Я с трудом расцепил пальцы, неохотно выпрямился и потащился открывать. Был вечер, уже стемнело. Ни Дэн, ни Борис без приглашения или предварительного телефонного звонка появиться не могли. И кого принесло?
Распахнув дверь, я обнаружил на пороге Стаса.
- Что надо?
- Может, пригласишь войти?
Меньше всего мне были нужны гости. Запах человека настойчиво лез в нос, разбудив голод. Стук сердца грохотал в ушах. Я шагнул в сторону и назад, и заворожено сказал:
- Проходи.