— А что за странные знаки делает этот, в коричневом плаще, вон в том переулке? — спросил Адзель.
— Это колдун. Отводит наше проклятие от соседей. Или надеется на это, — слова Патрика трудно было расслышать в общем гуле.
— Но я никого не проклинал!
— Он этого не знает. Они всегда считают, что все новое связано с черной магией.
«Это отношение, очевидно, преобладает и в высшем обществе, — подумал Адзель. — Отсюда проистекает и нежелание Джахаджи вступить в союз с посланниками Лиги. Вернувшись, я должен буду обсудить это с Дэвидом».
Патрик долго показывал своему спутнику наиболее интересные объекты: статую пятитысячелетней давности, дворец прежней династии, теперь превращенный в склад, строение со входом в виде раскрытого клюва. Адзель заинтересовался импозантными зданиями нескольких фратрий, где жили их руководители и куда члены фратрий собирались на совет. Хотя они и поддерживали новое правительство, но не переносили свои штаб-квартиры в Новый город. Да и зачем? Империи, языки и цивилизации, приливы и отливы — все эфемерно — только фратрии сохраняются.
— Дом Каменного топора, — указал Патрик. — Принадлежит деттаджирам. Их глава все еще владеет этим топором. Он с кремниевой головкой. Никто не знает, когда он был сделан, но, очевидно, задолго по появления металлургии, — Патрик зевнул. — Вам еще не скучно? Идемте туда, где мы найдем настоящую жизнь. В Старый город.
— Но меня не будут там избегать? — спросил Адзель. Он надеялся, что не будут. Его обижало, когда матери при виде его хватали детей и убегали — такие привлекательные пушистые детеныши, было бы приятно подержать одного из них на руках.
— Нет, — сказал Патрик, — там не так боятся черной магии, многие из них сами маги.
Они двинулись вниз, мимо рухнувших стен. Дома становились все ниже и ниже, они тесно прижимались друг к другу, балконы нависали над узкими улочками, так что была видна лишь узкая полоска пурпурного неба. Живя в лучшие времена, когда почва не была такой сухой, строители вымостили улочки булыжником. Копыта Адзеля громко стучали о камни. Это был тихий квартал: закутанные в плащи туземцы быстро проходили мимо с какими-то тайными поручениями, а где-то плакала невидимая арфа. Бредя по дороге, спускавшейся к бывшему морскому дну, Адзель то и дело оглядывался на красноватые скалы над городом. Оказавшись у останков пристани среди зарослей тростника, где блестело озеро Урши, Патрик остановился.
— Как вы насчет выпивки?
— Что ж, мне нравится ваше вино… — внезапно Адзель замолчал. Приемопередатчик на его шее ожил, оттуда донесся голос Фалькейна.
— Что за демон? — Патрик подпрыгнул. Его меч выскочил из ножен. Пара икрананкийцев, сидящих на корточках у входа, выронила чашки и исчезла внутри дома.
Адзель успокаивающе помахал рукой и закончил свой разговор с Фалькейном по-латыни.
— Не тревожьтесь, — сказал он. — Это наша собственная магия, вполне безопасная. Это… заклинание против злых духов, прежде чем войти в незнакомый дом.
— Наверное, это полезно, — Патрик расслабился. — Особенно здесь.
— Но зачем вы идете, если здесь может быть опасно?
— Выпивка, игра, может, и схватки. Кишки провоняли в казарме… Идем.
— Я… я, наверное, лучше вернусь во дворец.
— Что? Когда веселье только еще начинается? — Патрик потянул Адзеля за лапу. С таким же успехом он мог пытаться стронуть гору.
— В другой раз, может быть… Магия посоветовала мне…
Патрик состроил обиженное выражение.
— Вы мне больше не друг, если не выпьете со мной.
— Простите меня, — Адзель капитулировал. — После того как вы были так добры ко мне, я не хочу быть невежливым.
К тому же он хотел пить, а Фалькейн не говорил, что надо торопиться.
Патрик вошел, отодвинув полусгнивший кожаный занавес. К ним с хриплыми зазывными приглашениями скользнула проститутка, но, увидев, кто это, отступила. Патрик засмеялся.
— К сожалению, эти девицы бесполезны для нас, — заметил он. — Но у нас достаточно своих в Железном Доме.
Когда вошел воденит, в тесной прокуренной комнате стало тихо. За плетеными столиками, где сидели постоянные посетители, сверкнули ножи. Факелы, торчащие из подсвечников, бросали неверный колеблющийся свет — тусклый и красный для Адзеля, яркий для туземцев — на непрочную одежду, на птичьи лица, на немигающие глаза. Патрик опустил свой флаг и поднял руки.
— Мир между нашими родами, — сказал он. — Вы знаете меня, я Хаф из гвардии, я много раз бывал здесь. А это гость императора. Он большой, но вежливый и не влечет за собой никаких демонов. Пусть будут прокляты все демоны.
Пьяный в углу рассмеялся. Это немного разрядило атмосферу; посетители вернулись к своим напиткам, хотя искоса бросали взгляды на вновь прибывших, а их разговор теперь, несомненно, вертелся вокруг драконоподобного чужака. Патрик отыскал стул без спинки, а Адзель уселся рядом с ним прямо на грязный пол. Владелец набрался храбрости и спросил, что им угодно. И когда Патрик указал на Адзеля и сказал: «Напои его!», — икрананкиец поднял голову, подсчитал возможную прибыль и радостно потер руки.
Бренди, джин, арак, или как вам будет угодно назвать жидкость, перегнанную из неземных фруктов, была не слабее концентрированной серной кислоты, но имела отличный сухой вкус. Адзель для пробы отпил около литра.
— Я не жаден, — сказал он.
— Не стесняйтесь. Ради меня, — Патрик вытащил толстый кошелек. — Нам хорошо платят, не могу за это поругать сидящего на Звере.
— Меня интересует еще кое-что. Конечно, не все земцы живут в Железном Доме?
— Нет, там служат, получают жалованье, женятся. Кроме того, там штаб-квартира фратрии. Но семейные живут в своих домах по всему Новому городу, отправляются на наши ранчо или куда захотят. Обычно, выйдя замуж, женщины откладывают в сторону оружие. Мужчины ежегодно участвуют в учениях и, конечно, в случае войны объединяют свои силы.
— Но как тогда войска Боберта Торна осмелились на переворот? Их семьи дома станут врагами императора.
— Не совсем. Если он тронет кого-нибудь из оставшихся, мы все поднимемся, от Гарри Смита до самого маленького барабанщика, и насадим его голову на копье. К тому же много жен и детей ушло с ними. Это обычное дело, если предстоит долгая осада или война. Женщины отлично охраняют лагерь, они хорошо справляются со слабосильными икрананкийцами, они наши квартирьеры, наши… — Патрик не скоро закончил перечисление их функций. — На Земле в таких примитивных условиях это вряд ли было возможно. Но здесь местные микробы не заражают людей. До появления профилактических медицинских средств эпидемии косили армии сильнее, чем битвы.
— Сочувствую вашему положению, — сказал Адзель. — Нелегко, когда вы так тесно связаны, быть в конфликте со своими родственниками.
— Кто говорит, что мы в конфликте? — остановил его Патрик. — Этот дражайший Смит? Увы, фратрии во времена его молодости не были так сильны. В те годы он никогда не решился бы выступить такого, как Торн. — Патрик осушил стакан и приказал наполнить его вновь. — Но гвардия Железного Дома в достаточной мере повинуется своим офицерам, чтобы остаться нейтральной.
Желая сменить тему разговора, Адзель спросил, видел ли Патрик Стефу Карпс после ее возвращения.
— Еще бы! — с энтузиазмом воскликнул Патрик. — Что за девушка!
— Приятная, хотя и импульсивная личность, — согласился Адзель.
— Я говорю не о личности, хотя она сильна и крепка, как мужчина. За Стефу!
Стаканы звякнули. Видя, что дракон так общителен, посетители еще больше осмелели. Вскоре один из почитателей Патрика, полупьяный икрананкиец, подошел к их столу и сказал:
— Привет!
— Сиддовн! — обрадовался земец. — Выпей с нами!
— Я должен вернуться, — сказал Адзель.