человеке, несмотря на его обаяние, было что-то пугаю¬щее. Вероятно, не в последнюю очередь Джулию насто¬раживала его фамилия.
Итальянец улыбался ей улыбкой изголодавшегося мужчины.
— Я профессор литературы в нашем университете. А чем занимаетесь вы?
— Изучаю творчество Данте.
— A-а. il Poeia. Я ведь тоже специализируюсь по Дан¬те. Где вы учитесь? Явно не у нас.
Глаза Паччиани скользнули по ее фигуре, задержались на туфлях и вернулись к ее лицу.
— Я учусь в Торонтском университете, — сказала Джу¬лия, отодвигаясь от него подальше.
— Вот оно что! Значит, вы из Канады. Кстати, там учится одна из моих бывших студенток. Возможно, вы даже знакомы. — Паччиани вновь приблизился к ней.
Джулия решила не объяснять ему. откуда она на са¬мом деле, и сделала еще один шаг назад.
— Вряд ли я знакома с вашей студенткой. Универси¬тет большой.
Джузеппе улыбнулся, демонстрируя ровные белые зу¬бы, которым музейное освещение придавало какой-то странный блеск.
— Вам известна картина Пьеро ди Козимо «Персей, освобождающий Андромеду»? — спросил Паччиани. ука¬зывая на одну из соседних картин.
— Конечно.
— А вы замечаете, что в его манере прослеживаются элементы фламандской школы? Обратите внимание на фигуры, стоящие в толпе. — Он указал на людей, изобра¬женных в правой части картины.
Джулия подошла, чтобы получше разглядеть полотно. Джузеппе встал рядом с нею. пожалуй, чересчур близко. Джулия рассматривала картину, а он рассматривал ее.
— Вам нравится?
— Да, но я все же предпочитаю картины Боттичелли. Джулия упорно не сводила глаз с картины, надеясь.
что Паччиани устанет приставать к ней и удалится. «Желательно на другой берег Арно».
— Вы учитесь у профессора Эмерсона?
Джулия прокашлялась.
— Нет. Я учусь у другого профессора.
— По североамериканским стандартам Эмерсон счи¬тается блестящим специалистом, потому его сюда и при¬гласили. Но его лекция привела меня в замешательство. Кстати, а чем вас привлекло творчество Данте?
Джулия уже собралась поспорить насчет такой оцен¬ки лекции, как Джузеппе неожиданно коснулся ее волос. Джулию передернуло. Она попятилась задом, но длинная рука итальянца потянулась вслед за нею. Джулия была го¬това отчитать его, когда рядом послышалось чье-то ры¬чание.
И она. и Джузеппе повернули голову и увидели Габ¬риеля. Его сапфировые глаза метали молнии. Он стоял, уперев руки в бока, а расстегнутый пиджак напоминал перья рассерженного павлина.
Габриель угрожающе шагнул вперед:
— Вижу, вы успели познакомиться с моей fidanzata. Настоятельно рекомендую держать руки от нее подальше, если только не хотите их лишиться.
Джузеппе нахмурился, но тут же расплылся в вежли¬вой улыбке:
— Мы с нею проговорили всего несколько минут. О вас вообще не было речи..
Джулия не стала дожидаться, пока Габриель оторвет Джузеппе руки, залив кровью безупречно чистые полы Га¬лереи Уффици. Она встала между обоими мужчинами, положив руку Габриелю на грудь.
— Габриель, познакомься с профессором Паччиани. Он тоже специалист по Данте.
Мужчины взглянули друг на друга. Джулия только сей¬час сообразила, что не кто иной, как Паччиани, мешал Габриелю своим покашливанием и бормотанием.
Итальянец насмешливо поднял руки вверх:
— Тысяча извинений. Я должен был бы сразу дога¬даться по тому, как вы на нее смотрели во время вашей… речи, что это ваша женщина. Простите меня. Симонет- та. — Его глаза остановились на лице Джулии, а губы сто¬жились в презрительную улыбку.
Сарказм итальянца заставил Габриеля сделать ещё шаг в его направлении и сжать кулаки.
— Darling, мне нужно куда-то поставить фужер. — ска¬зала Джулия, качнув пустым фужером и думая, что это отвлечет Габриеля.
Габриель забрал у нес фужер и передал Паччиани:
— Уверен, вы знаете, куда его поставить.
Габриель схватил Джулию за руку и поспешил увести.
Они миновали Боггичеллиевский зал. и гости, словно воды Красного моря, расступались, освобождая им путь.
Каждый новый взгляд заставлял Джулию краснеть еще сильнее.
— Куда мы идем?
Габриель вывел ее в примыкающий коридор, пол ко¬торого был выложен мозаикой, и потащил дальше, в са¬мый конец, где их наверняка не могли услышать гости. Там он затолкал Джулию в темный угол между двумя мас¬сивными мраморными статуями на высоких постаментах. Рядом с ними Джулия казалась совсем маленькой.
Габриель выхватил у нес из рук сумочку и швырнул на пол. По коридору разнеслось эхо.
— Что ты делала с ним? — спросил Габриель.
Его глаза пылали, а щеки слегка покраснели, что слу¬чалось у него весьма редко.
— Мы с ним говорили о разных пустяках, а потом он…
Габриель жгуче ее поцеловал. Одна его рука запута¬лась в ее волосах, другая скользнула по спине вниз. От его прикосновения Джулии стало жарко, но очень ско¬ро оголенная верхняя часть се спины ощутила холодный мрамор стены. Габриель придавил ее своим телом.
— Я больше не хочу видеть руки других мужчин на тебе.
Габриель грубо раздвинул ей губы, проникнув языком
в ее рот. Его рука скользнула ниже и принялась мять ее
ягодицы.
Джулия мгновенно почувствовала разницу его прикос¬новений, заметно отличавшихся от ночных и утренних. Его прежние внимание и забота куда-то исчезли. Часть ее существа отчаянно хотела его. Другая часть думала, как он себя поведет, если она скажет «нет».
Габриель поднял ей левую ногу, обвил вокруг своего бедра и прижался еще крепче.
Джулия ощущала его сквозь ткань платья, слышала шуршание тафты, похожее на тихие женские вздохи. Платье явно жаждало большего.
— Ну что я должен сделать, чтобы ты была моей? — застонал он. приникая к ней губами.
— Я и так твоя.
— Сегодня я в этом сомневаюсь. — Он втянул ее ниж¬нюю губу и принялся покусывать. — Неужели ты не по¬няла моей лекции? Каждое слово, каждое полотно были для тебя.
Его рука заскользила под платьем вверх, пока не на¬ткнулась на тонкую полоску ткани, опоясывавшую бедро Джулии.
Габриель отстранился, чтобы видеть ее лицо.
— Сегодня без подвязок? — спросил он.
Джулия кивнула.
— А это что такое?
Его пальцы потянули за обнаруженную полоску. Она была совсем тонкой.
— Трусики, — прошептала Джулия.
— Трусики какого фасона? — спросил Габриель, и его глаза сверкнули в полумраке коридора.
— Танга.
Он хищно улыбнулся, затем спросил, приникнув гу¬бами к ее уху:
— Смею ли я полагать, что ты надела их для меня?
— Только для тебя. Всегда.
Габриель без предупреждения поднял ее и прижал к хо¬лодной стене. Он целовал Джулию в шею, а сам прижи¬мался к ней. Длинные, тонкие каблуки ее оранжевых ту¬фель уткнулись ему в ягодицы. Габриель не сводил с нее своих обезумевших синих глаз.
— Я хочу тебя. Прямо сейчас.
Он дергал трусики, пока те не порвались. Джулия вдруг почувствовала себя нагой. Габриель запихнул танга в кар¬ман пиджака. От этого движения каблуки еще сильнее впились ему в ягодицы, заставив вздрогнуть.
— А ты знаешь, как мне было тяжело сдерживаться по¬сле лекции? Как отчаянно мне хотелось тебя обнять? Эти словесные банальности были настоящей пыткой, потому что я хотел только тебя… Жаль, что ты не видишь, какая ты сейчас сексуальная, когда спиной упираешься в стену, а ноги обвиты вокруг моей талии. Я хочу тебя в этой позе и чтобы ты тяжело дышала и страстно шептала мое имя.
Язык Габриеля коснулся ямки у основания ее горла. Джулия закрыла глаза. В ней боролись страсти и разум, настойчиво убеждавший ее оттолкнуть Габриеля и заду¬маться о происходящем. В гаком настроении Габриель был опасен.
Неожиданно из коридора донеслись голоса. Джулия мгновенно открыла глаза.
Шаги и веселый смех становились все ближе. Габри¬ель поднял голову и прошептал ей в самое ухо:
— Замри. Ни звука.
Джулия почувствовала, как его губы сложились в улыб¬ку и соединились с ее губами.
Те, кто сюда шел, остановились в нескольких футах от них. Джулия слышала голоса двоих мужчин, разговарива- ющих по-итальянски. Ее сердце продолжало бешено ко¬лотиться, а сама она обратилась в слух, следя за малейши¬ми признаками движения. Габриель продолжал нежно ее гладить, поглощая своим ртом ее звуки. Время от време¬ни он шептал ей слова обольщения, заставлявшие ее краснеть.