— Не все бывают похожи на отцов.
— Это ты из гордости говоришь?
— Наоборот, генерал. Но каждый ведет свою войну.
— Ты воюешь? До чего ж странный парень. Твой отец был прав.
Они стали говорить о прошлом, о том как дирижер в детстве украл пули из патронташа Андреса, бросил их в кастрюлю и встряхнул, чтобы услышать звон, о том как Андрес с отцом мальчика водили его смотреть на повешенных, он стоял под виселицей, и его заставляли глядеть на пунцовые лица и высунутые языки.
— И ты не испугался? — ужаснулась я.
— Еще как, но не собирался этого показывать двум мерзавцам — моему отцу и твоему мужу.
Я уже не могла запихнуть в себя ни рыбу, ни пирожное. Попросила принести коньяк и выпила его в два глотка.
— Да что с тобой такое? — спросил Андрес. — С каких это пор ты пьешь крепкие напитки?
— По-моему, у меня начинается грипп, — ответила я.
— Моя жена слегка не в себе, правда?
— А мне она кажется милой, — ответил Вивес.
Потом они снова разговорились. О различиях между музыкой и быками. О том, как отец Карлоса любил моего мужа и как спорил с сыном, который разочаровал его, упорно стремясь стать музыкантом, а не военным.
— Твой отец был прав, — заключил Андрес.
— До свидания, генерал, — сказал Карлос. — До свидания, любознательная, — он подмигнул мне и похлопал по лежащей на столе руке.
— До свидания, — произнесла я, залпом опустошила еще одну порцию коньяка, после чего весь вечер улыбалась.
Когда мы вышли на улицу, над головами сияла круглая желтая луна. У порога сидел слепой и играл на трубе, словно было пять вечера, а не три утра.
Глава 14
Я всегда считала, что для спокойной жизни мне нужно только, чтобы Андрес все время был рядом. Но когда на следующее утро он заявил, что перенесет свое рабочее место в нашу библиотеку, мне захотелось, чтобы он провалился куда подальше. Библиотека напоминала старый шкаф, в котором негде было повернуться. Не говоря уж о том, что в доме теперь не было ни минуты покоя. К тому же Андрес стал очень уж ласковым. Теперь он желал заниматься любовью каждое утро и повсюду брал меня с собой. Он придумал сделать меня своим личным секретарем, и теперь я должна была ходить вместе с ним на все совещания, на которых обсуждалось, как бы посерьезнее нагадить профсоюзу и Кордере, а также на все деловые встречи. Даже в сортир он теперь без меня не ходил.
А еще два дня назад я чувствовала себя счастливой. Теперь он не только всегда находился рядом, но и приглашал меня на все мероприятия, которые раньше были под запретом: собрания и совещания за закрытыми дверями, утомительные разговоры, где я и половины не понимала. Теперь мне везде приходилось присутствовать, везде спрашивали моего мнения, лишь бы я больше не поднималась по ступеням галереи Изящных искусств, где влюбилась в другого.
Я изменила мужу задолго до того, как дотронулась до Карлоса Вивеса. Я не находила себе места, когда рядом не было его. Андреса я никогда так не любила, никогда целыми часами не вспоминала его руки, не желала каждой клеточкой тела наконец-то его увидеть. Я стыдилась того, что чувствую такое к мужчине, что могу быть такой счастливой или несчастной не по своей воле. Я стала невыносимой, но при этом более снисходительной к Андресу. Никогда я не выполняла с такой охотой все его желания, как в те дни, никогда так отчетливо не осознавала, насколько всё, что он делает, бесполезно, глупо и отвратительно. Потому что всё, к чему я стремилась, всё, чего хотела и любила — был только Карлос Вивес после полудня.
Однажды за завтраком Андрес заметил, что волосы мои отросли и блестят, и вообще, у меня самые красивые волосы, какие он только видел за много лет. Еще он сказал, что мои ступни изящнее, чем у любой японки, зубы белее, чем у детей, а таких красивых губ, как у меня, нет ни у одной актрисы. Я же как никогда прежде ненавидела свои бедра, губы, ресницы; никогда прежде я не казалась себе столь глупой, порочной и безобразной.
Все утро я провела в мыслях о своем уродстве, а генерал тем временем рассуждал о создании новой группы депутатов под названием «Обновление», а также о том, как он собирается отыметь одного и надрать задницу другому. Я же мечтала лишь об одном: чтобы поскорее наступил вечер.
Он собирался во дворец правительства; из дома мы вышли вместе.
— Ну, теперь-то ты пойдешь по магазинам? — спросил он, выходя из машины.
— Наверное, — ответила я.
А тем временем попросила Хуана отвезти меня в галерею Изящных искусств. Когда мы прибыли, я выпрыгнула из машины.