Дом за домом…
Софьин. Ракумов. Белецкий…
Пока отозвалось лишь четверо… Четверо из двенадцати. И то они уже были в дороге и отвечали по личным передатчикам. Не из домов.
— Генерал Таривердиев…
— Да? — неожиданно отозвался экран. Седой подтянутый человек отложил зеркало и пристально посмотрел темными глазами.
— Где вы?
— Дома. В чем дело?
— Вы должны прибыть в Центр, — чуть неуверенно проговорил техник-оператор. Странно, но это дикое утро генерал выглядел слишком… безмятежным. Очень аккуратным… Он посмотрел куда-то в сторону, словно его что-то отвлекло, и повелительно нахмурился:
— Координаты.
..Когда в зале появились три десятка серокожих людей в незнакомой черно-красной форме, полковник Мостовой вспомнил, что его просили быть бдительным… Нельзя было терять осторожность.
Нельзя было давать координаты Центра. Ведь настоящий Таривердиев и так должен был их знать. Нельзя было оставлять зал с такой маленькой охраной…
" анное… одит…" — отдался в ушах замершего полковника голос Росохватского, когда к нему летел огненный шар.
Может быть — странное происходит? Может… Он просил быть бдительным… бдительным…
Но было поздно.
Россия. Севастополь.
27 июля 2024 года
8 часов 55 минут.
Медсестру Татьяну Белозерову все обычно называли просто Танечкой — за молодость и светлый, просто солнечный нрав. Даже в уколах она находила что-то хорошее — приятно было видеть, как из глаз больного или раненого уходит боль, как людям становится легче. И в медсестры она пошла потому, что ей нравилось помогать и лечить. Вот поработает еще — и поступит в институт, и станет врачом. Это же замечательно — помогать людям! Правда?
Пациент из двенадцатой палаты сразу заинтересовал Танечку — слишком необычным было его появление. Да и травмы — врач не мог понять, откуда взялись такие ожоги — бесконтактные…
Ну и… вообще-то, если честно… он красивый был, пациент из двенадцатой. Так что Танечка заглядывала к нему куда чаще, чем было положено… И тайком лазила в сеть, шерстя списки пропавших по всем ближайшим городам… И подслушивала, что он говорил в бреду о магах и какой-то Светлой страже… И чуть не плакала потом, когда на парне появились следы новых травм.
— Ну как мы сегодня? — мило улыбнулась девушка, прикрывая дверь палаты, — Полегче?
Он посмотрел на нее — испытующе.
— Сегодня доктор сказала, что поправляетесь.
— Таня, — вдруг проговорил пациент, перебив на полуслове, — Как… на улице?
О… он опять… Бедный парень…
— Все хорошо, — гордясь своим профессиональным спокойствием, проговорила девушка, — Все нормально. Хотите чего-нибудь? Сока? Бульона?
— Телефон… можно?
— Хотите позвонить? — обрадовалась Танечка. — Родным?
Это явный прогресс!
— Нет… друзьям… если они… здесь… и живы.
Ну… вообще-то это было не разрешено, но… Руки сами достали из кармашка крохотный телефон.
— Какой номер?
Юноша смотрел, не отвечая. Что такое?
— Вы не помните номер?
— Дайте… руку… — выдохнул парень.
Танечка удивленно подняла бровки. Руку? Зачем?
— Просто… коснитесь меня… — попросил странный пациент, — Пожалуйста… Я должен… знать…
Танечка покусала губку. Оглянулась на дверь палаты. Подумаешь! Вон пациенту из десятой пришлось петь, (причем неприличные частушки) и ничего!
Мягкое касание к неповрежденному участку кожи — и недоверчивый взгляд светлеет… Словно он наконец услышал что-то хорошее. Он даже попробовал улыбнуться:
— Не… бойтесь…
— Я не боюсь. Диктуйте.
Первый номер ответил молчанием. Второй тоже. И третий. И четвертый… Пациент мрачнел на глазах, Танечка потихоньку вносила имена в память, чтоб потом определить, кто ж друзья этого красивого парня.
Лишь седьмой номер отозвался живым голосом… Или неживым? Тихо и безжизненно женщина сообщила, что ее сын погиб три недели назад. И повесила трубку, прежде чем Танечка успела что-то спросить..
Восьмой… Девятый… Десятый… Десятый отозвался. Но голос Тане не понравился… слишком вкрадчиво-холодно он поинтересовался, откуда девушке известен номер, и она быстро прервала связь.
Таня огорченно посмотрела на пациента. Он смотрел в потолок, и его лицо… словно ему перевязку без анестезии делали!
— Спокойней… Ничего страшного. Потом еще позвоним. Спокойно, хорошо? Волноваться вам нельзя…
— Теперь… уже, наверно, все равно… — отозвался парень, — А вам… лучше уходить отсюда. Эта больница… она не совсем такая… как вам кажется…
О чем он?
Танечка открыла рот, чтоб спросить… но с улицы вдруг послышались крики.
— Смотрите! Смотрите!
Таня встретилась глазами с пациентом, и ей почему-то стало страшно.
— Смотрите! Что это? Что?… — к голосам добавились свистки и почему-то сирена…
— Поднимите жалюзи, — проговорил юноша.
По коже просыпались колючие ледышки. Тревога, клубившаяся в глазах пациента, заставила замереть… Нет… Пожалуйста, только не… Не что? Что там? Что будет?…
Сначала будет затмение… — сам собой зазвучал в ушах тихий голос. Он так сказал. Пациент из двенадцатой… Вчера.
Сердце забилось глухо и часто. Сначала… будет… затмение… Сначала будет… Какое затмение, что за выдумки, затмения не бывают просто так…
Потом на улицы выйдут демоны… И вампиры…
— Откройте окно, Таня…
Медленно, как во сне, двигаясь, Таня подошла к окну и сдвинула шторы.
И увидела черное небо.
Стихли свистки, перестала мигать рекламная картина на соседнем здании… Замерли пациенты в больничном саду, подняв голову к небесам.
Оно было черное, небо, черное, но не ночное — ни звезд, ни луны, только густая чернота с едва заметным фиолетовым оттенком там, где в этот утренний час полагалось быть солнцу.
Не горели фонари, не светились огни реклам — темно, темно и тихо. Остановились машины на перекрестке. Кое-где включились фары — и погасли.
Город, так внезапно вырванный из дня и света, замер в немом страхе…
— Что это? — еле шевеля губами проговорила Танечка, — Что это, а?
— Это затмение…
— Но так не бывает!
— Бывает… — в голосе парня мелькнула боль и горечь, — И так сейчас везде…
Россия.
Подземный стратегический Центр обороны "Око тайфуна". Зал связи
27 июля 2024 года.
8 часов 55 минут.
Операторы по одному оборачивались назад, к лю… то есть к серокожим существам, возникшим непонятно откуда. Кто-то вскрикнул, недоуменно и зло, кто-то потянулся к системе громкой связи, от дверей рванулась охрана, на бегу вскидывая автоматы…
Черно-красные ни о чем не спросили и не потребовали сдаться. Коротко перебросились парой непонятных слов и тот, что стоял впереди, поднял руку.
Пустую, без оружия, просто руку… даже без когтей…
С нее сорвалась молния.
— Берегись!
— Какого черта? Охрана! Охра..
— А-а-а!..
В зале воцарился ад. Молнии били по блокам питания, по работающим экранам, по светильникам… по людям.
Вскрикнув, повис на кресле оператор Кремнев… повалился на пол полковник Мостовой. Прямо у двери в зал совещаний упали Зеленский и Руднев. Охрана… два молоденьких парня… рассыпались как песок… как пепел. Прямо на бегу.
Крики, стоны, звон и хруст…
Россия. Севастополь.
27 июля 2024 года
8 часов 59 минут.
— Везде? Что значит — так? — Танечке было страшно, как никогда… А мама? Мама? — Я… я должна узнать, что с мамой!
Непослушными руками она схватилась за телефон.
— Подожди… — пациент вздохнул и оторвал взгляд от черноты небес, — Кто твоя мать?
— Повар… Повар в ресторане… по соседству… А что?
Телефон молчал.
— Иди… к ней. Иди… Сейчас иди, пока нет… Его. И остальных…
Остальных?!
Потом на улицы выйдут демоны… и вампиры…
Танечка рванулась к двери… и остановилась. Что с ней?… Она бросает больных? Пусть до конца смены всего полчаса, но все-таки! Стыдно! А еще будущий врач… Нет-нет, Белозерова, тихо… Возьми… возьми себя в руки.