Разговор сестер был не из приятных. Во-первых, Шарлотта находилась в дурном настроении, а во-вторых, искренне не понимала, с какой стати Джин должна нарушать свои планы ради бывшего мужа. Поскольку Шарлотта не знала, что Феликс прилетел на Тинос, внезапный отъезд Джин был для нее немыслимой глупостью и черной неблагодарностью.
И это правда, грустно подумала Джин — и вдруг, очнувшись, осознала, что Реджи так и торчит возле ее стола, нетерпеливо поглядывая на нее своими накрашенными глазищами. Она явно ждала, когда Джин пойдет к телефону, стоявшему на столе секретарши, и в ожидании раздраженно постукивала мыском туфли по полу.
Джин вскочила, надеясь, что звонит именно Мэб. С самого возвращения домой она боялась, что вот-вот раздастся звонок, и Шарлотта гневно осведомится, какого черта Джин скрыла от нее, что Феликс побывал на острове. Димитрис наверняка уже сообщил своей доброй приятельнице, что Джин летела в Афины не одна, и что фамилия ее спутника тоже была Гловер. Джин до сих пор не придумала убедительного объяснения, почему умолчала о приезде Феликса, и всей душой надеялась, что Шарлотта сделает следующий вывод: Джин, мол, знала, как это известие разозлит сестру, потому и промолчала.
Разозлит! Джин зябко поёжилась. Благодарение Богу, что Шарлотте не представился случай высказать Феликсу в лицо все, что она о нем думает. Итог этой сцены мог быть только один — и для Джин самый плачевный.
Стараясь не обращать внимания на Реджи, которая вновь уселась за свой стол, Джин взяла трубку телефона.
— Алло, — сказала она нервно. — Это ты, Мэб?
— Да, мамочка, я. — Джин вздохнула с облегчением, но тут же испугалась: в голосе дочери чувствовалось какое-то странное возбуждение. — Как ты себя чувствуешь?
— Как я себя… Мэб, мы с тобой виделись сегодня за завтраком. Ты отлично знаешь, как я себя чувствую.
— Ты сидишь?
— Нет, — процедила Джин. — Что случилось, Мэб? Несчастный случай или что-нибудь в этом роде?
— Как ты любишь сразу воображать самое худшее, — сухо заметила Мэб. — Не было никаких несчастных случаев, насколько мне известно. Утром звонил папа, но он сообщил только, что поехал на собеседование в Анкоридж.
— Тогда зачем ты…
— Если ты приструнишь свое воображение, я все расскажу, — мягко ответила Мэб.
Джин, не в силах выносить дольше пристальный взгляд Реджи, повернулась к ней спиной и раздраженно бросила в трубку:
— Тогда поторопись. Я, знаешь ли, на работе.
— К тебе заходил гость, — сообщила Мэб. — Тебе что-нибудь говорит имя Теодорус Ангелиди?
— Теодорус… о Господи! Дерек! — У Джин подкосились ноги, и она, не обращая больше внимания на Реджи, привалилась бедром к ее столу. — Дерек… здесь? — пробормотала она, проведя языком по внезапно пересохшим губам.
— Ну да, — подтвердила Мэб, явно довольная реакцией матери на новость. — Он симпатяга, правда?
— А… что ему было нужно? — спросила Джин, лихорадочно перебирая в уме причины, по которым Дереку срочно понадобилось приехать на Аляску.
— А ты разве не знаешь? — ответила Мэб вопросом на вопрос, и Джин, поняв, что больше не может продолжать этот разговор в присутствии посторонних, мгновенно приняла решение.
— Я еду домой, — объявила она и услышала возмущенный возглас Реджи. — Буду через четверть часа.
Пропустив мимо ушей визгливое предупреждение Реджи, что боссу-де не понравится, что она ушла, Джин на подгибающихся ногах побежала на автомобильную стоянку. Через несколько минут она уже подъезжала к своему дому. Мэб встретила ее в дверях.
— Ой-ей-ей! — воскликнула она, пропуская мать. — Извини, что я устроила тебе такую встряску. — Мэб проводила Джин озабоченным взглядом и добавила: — Я подумала, тебе будет интересно узнать, что он приехал.
Джин помотала головой и по узкому коридору бросилась прямиком в крохотную кухоньку. Там она наполнила водой электрический чайник и, ни слова не говоря Мэб, включила его. Затем, уверившись, что сможет спокойно говорить, повернулась к дочери.
— Что ему было нужно? Сказал он, зачем приехал? Он еще вернется?
— Знаешь, мам, ты сначала присядь и выпей чашечку чаю, — ласково посоветовала Мэб. — Ты ужасно бледная.
— Со мной все в порядке.
— Нет, не все. — Мэб вздохнула. — Не хочешь рассказать мне, что происходит?
— Я не знаю, что… — Джин осеклась. Раз уж Дерек действительно был здесь, Мэб имеет право знать если не всю правду, то хотя бы большую се часть. — Честно говоря, Мэб, я уж и не думала, что еще когда-нибудь увижу Дерека.
— Дерека? — озадаченно переспросила Мэб, и тут же лицо ее прояснилось. — А, понятно! Это ты так его называешь?
— Так называют его все, кроме его родителей, — уточнила Джин.
— Ух ты! — У Мэб округлились глаза. — Мам, так ты познакомилась с его родителями?
— В общем, да. — Джин испугалась, что дочь поймет ее превратно. — Только это не то, о чем ты подумала. Я познакомилась с ними, потому что они друзья Шарлотты и Алекоса.
— А, так это тетя Шарлотта познакомила тебя с Дереком?
— Нет. — Джин прикусила нижнюю губу, лихорадочно пытаясь придумать подходящий ответ. — Я, то есть мы познакомились в отеле аэропорта имени Кеннеди. Еще до отлета в Афины.
— Ясно. — Мэб такой ответ вполне удовлетворил. — Значит, это с ним ты встречалась на отдыхе? — На ее лице появилось недоверчивое изумление. — Господи, мам, неудивительно, что ты его от всех скрывала!
— Почему? — Джин пристально взглянула на дочь. — Потому что он намного меня моложе?
— Ну… — Мэб слегка порозовела.
— Не надо лгать.
— Я и не лгу. — Девушка шумно выдохнула. — Честно, мам. Его возраст здесь ни при чем. Сколько ему, кстати, лет? Он моложе тебя, да? В наши дни этим уже никого не удивишь. А, ладно. — Мэб явно было не по себе. — Я хотела сказать вот что: ты очень привлекательная, и загар здорово сочетается с твоими зелеными глазами, и прическа у тебя замечательная — давно бы сделала такую. Только… только…
— Только я не из тех женщин, которые могли бы увлечь Дерека Ангелиди? Это ты имела в виду?
— Вроде того. — Мэб была уже пунцовой. — Ладно, мам, хватит меня мучить. Говоришь, он действительно увлечен тобой?
— Не знаю. — Даже сейчас Джин не могла во всем признаться. Отвернувшись, она достала две чашки и вынула из холодильника пакет молока. — Что он сказал?
Мэб помолчала, старательно вспоминая.
— Ну… он, конечно, хотел увидеть тебя. Спросил, где ты, и я ответила — на работе.
— Значит, приходит незнакомый человек, спрашивает, где я, — и ты отвечаешь, так?
— Да нет же! — воскликнула Мэб. — Вовсе не так! Он знал, кто я такая. Когда я открыла дверь, он сказал: «А вы, должно быть, Мэб». И сразу меня очаровал.
— О, это он умеет. И что потом?
— Он попросил передать тебе, что, если ты захочешь с ним поговорить, он остановился в «Золотой жиле».
— В «Золотой жиле»? — Джин круто обернулась. — Он так сказал?
— Ну да. — Мэб облизала губы. — Ты… ты с ним повидаешься?
Джин вздохнула.
— Не знаю.
— Что ж тут не знать?! — рассердилась Мэб. — Либо повидаешься, либо нет, и дело с концом. Слушай, а папа в курсе?
— Почему ты об этом спрашиваешь?
— Просто он кое-что сказал…
— Сердце Джин сжалось от недоброго предчувствия.
— Что? Что он сказал?!
— Ой, мам, — Мэб покачала головой, — не могу же я дословно помнить все, что мне говорят. — Она задумалась. — Даже не знаю! Я тогда не обратила на это внимания. Подумала, что папа просто злится на тебя, поскольку ты его отвергла.
— И что же он по злости сказал?
Мэб вздохнула.
— Ну… что ты дурачила его, что на моем месте он не поверил бы, если бы ты стала утверждать, но у тебя нет любовника.
Джин застыла.
— Почему ты не рассказала об этом мне?
— Да что рассказывать-то? Папа не назвал никаких имен. Просто сожалел, что не открыл глаза тете Шарлотте на то, какая ты лгунья. Я его предупредила, чтобы не смел на тебя клеветать. Что, насколько мне известно, у тебя никого нет.