Джин вдруг стало трудно дышать. Одна мысль о том, чтобы позвонить Дереку и предложить ему встретиться на нейтральной территории, безмерно пугала ее. Джин всерьез опасалась, что, стоит ей вновь увидеть Дерека, и она не сумеет скрыть своих подлинных чувств. Она выдаст себя, и это будет так унизительно…
Джин спустилась в кухню вынула из холодильника одинокую бутылку рейнвейна, откупорила ее и, прихватив бокал, вернулась в спальню.
Жаль, что нельзя напиться вдрызг, невесело думала Джин, раздеваясь, чтобы забраться в ванну. Тогда я, быть может, сумела бы заглушить бесплотные голоса, которые твердят и твердят, что я теряю последний шанс стать счастливой.
Она допивала третий бокал, когда в дверь позвонили.
Решив не обращать на это внимания. Джин уютно вытянулась в горячей пенной воде, но ощутила укол беспокойства, когда звонок повторился. Черт, уныло подумала Джин, неужели я оставила ключ в замке, и Мэб не может отпереть дверь снаружи?
С минуту поколебавшись, Джин отставила бокал и выбралась из ванны. Обернувшись в купальное полотенце, она вышла на лестницу. Сверху хорошо была видна входная дверь — и в замке, само собой, торчал ключ. А еще при свете уличного фонаря Джин разглядела мужской силуэт за дверью, и сердце ее забилось чаще.
Дерек. Это он, больше некому. Брайан, жених Мэб, гораздо ниже ростом. Джин застыла словно изваяние.
— Джин! — громко крикнул Дерек. — Я знаю, что ты дома! Я видел твою машину.
Джин растерянно моргнула, гадая, откуда Дерек знает, что это именно ее машина. Она никогда не говорила ему, на чем ездит. Разве что…
Разве что ему сказала об этом Мэб! И тут для Джин стал окончательно ясен смысл записки, которую оставила ей дочь. Она ошиблась, подумав, что Мэб смирилась с ее решением. Дочь, которая знала Джин ничуть не хуже нее самой, поступила именно так, как боялась поступить ее мать: позвонила Дереку.
Притворяться, что ее нет дома, не имело смысла.
— Сейчас открою! — крикнула Джин и бегом бросилась в ванную,
Собственное отражение в зеркале и на этот раз ее не порадовало. Голову она вымыла, но волосы еще не успели высохнуть. Сбросив купальное полотенце, Джин накинула старенький шерстяной халат и, забежав в спальню, наспех подобрала волосы и закрепила их черепаховой заколкой. Затем, не давая себе задуматься, она сунула ноги в домашние туфли и стремительно сбежала по лестнице.
Из распахнутой двери потянуло промозглым холодом, и Джин задрожала — не столько от ветра, сколько при виде Дерека, который стоял у крыльца, опираясь рукой о стену. Под серым кашемировым пальто на нем были черные брюки и серый свитер с высоким воротом.
— Дерек! — воскликнула Джин с плохо сыгранным удивлением, словно лишь сейчас обнаружила, кто пришел. — Входи, пожалуйста.
— Спасибо.
Он оттолкнулся от стены и шагнул через порог. Узкий коридорчик, когда в него ступил Дерек, показался еще уже, и у Джин от близости Дерека перехватило дыхание. Стараясь не выдать себя, она светским тоном продолжала:
— Пожалуйста, побудь в гостиной. Я присоединюсь к тебе через минуту, вот только переоденусь и…
— Нет. — Дерек вдруг резко обернулся и оказался лицом к лицу с Джин. Только сейчас она смогла как следует разглядеть его и с тревогой отметила, что он заметно похудел, осунувшееся лицо было усталым и бледным. — Не нужно переодеваться и приходить через минуту, — тяжело дыша, проговорил он. — Пожалуйста, Джин. Ты мне нравишься такой, какая есть.
Джин смотрела на него, не в силах отвести глаз.
— Я… — Она запнулась, не зная, что теперь делать. — Зачем ты приехал, Дерек?
— Как будто ты не знаешь.
— Не знаю. — Джин зябко обхватила себя руками за плечи. — Ты один?
— А с кем же? — Дерек на миг закрыл глаза, а потом с усталым вздохом открыл. — Ладно, — сказал он, обхватив пальцами одной руки ее запястья, скрещенные на груди. — Иди ко мне, и я тебе все расскажу.
Джин затрепетала, не в силах совладать с собой. Дерек совсем рядом. Дерек прикасается к ней! Это прикосновение так подействовало на нее, что она не могла утаить свою дрожь.
— Ох, Джин, — пробормотал он и, отбросив на миг все попытки объясниться, порывисто притянул ее к себе. — Если бы ты знала, как я измучился!
Это Джин как раз знала, но сейчас ее охватило страстное желание вновь ощутить вкус его поцелуя. Соблазн оказался непреодолимым, она приподнялась на цыпочки и прильнула к губам Дерека.
Джин думала, что помнит о Дереке все, — но она ошибалась. Она и забыла, как упоительны его поцелуи. Глухо застонав, он с нечеловеческой силой стиснул ее в объятиях.
Только сейчас Джин осознала, что он тоже дрожит. Приникнув к нему, она твердила себе, что их с Дереком всегда влекло друг к другу, что порывы плоти нельзя принимать за любовь… но сейчас ей было довольно и того, что Дерек обнимал и ласкал ее, а потом, оторвавшись от ее губ, уткнулся пылающим лицом в ее шею.
— Боже мой, Джин, — хрипло шептал он, горячим дыханием щекоча ее кожу, — Боже мой, зачем ты позволила мне думать, будто уехала вместе с Феликсом, чтобы все начать сначала? Я пережил сущий ад, думая о том, что ты снова станешь женой этого самодовольного мерзавца!
У Джин захватило дух — рука Дерека, скользнув в вырез халата, сжала ее полную грудь, отыскала твердый от возбуждения сосок. На миг Джин потеряла дар речи, и Дерек, тотчас воспользовавшись этим, потянул за пояс халата.
— Ты… ты знаешь сам, почему я так поступила, — пролепетала Джин, наконец овладев собой, и попыталась запахнуться — без особого, впрочем, успеха. — Ты ведь должен был жениться на Оливии…
— Но я уже сказал Шарлотте, что не собираюсь жениться на Оливии! — хрипло возразил Дерек, пожирая взглядом ее соблазнительную наготу. Наконец он с усилием поднял голову. — Черт возьми, да ведь именно для этого я и встречался с Галанакисами в тот самый день, когда… когда появился Феликс.
С губ Джин сорвался мучительный стон.
— Господи, Дерек, как ты мог?
— А вот и мог! — грубо отрезал он, и в его темных глазах блеснули искорки гнева. — И что из того? Почему для тебя это так важно? Ты что, хотела, чтобы я непременно женился на Оливии? Хотела, да? Ты предпочитаешь свободную связь на стороне брачным обязательствам?
Губы Джин по-детски обиженно приоткрылись.
— Как ты можешь спрашивать меня о таком?! — с ужасом воскликнула она. — Как ты можешь?!
— Я тебя и не о том еще спрошу, черт возьми! — огрызнулся Дерек. Сняв пальто, он отшвырнул его прочь и возбужденно провел рукой по волосам. — Кто из нас, по-твоему, пострадавшая сторона? Как ты могла бросить все и уехать, если знала, как нужна мне?!
Джин покачала головой.
— Тебе отлично известно, в чем дело, — возразила она. — Я думала, что ты собираешься жениться на Оливии…
— Но ведь Шарлотта должна была сказать тебе, что помолвка отменяется. — Остановившись у камина, Дерек через комнату в упор мрачно посмотрел на Джин. — Я был уверен, что она тебе все сказала.
— А вот и не сказала, — дрожащим голосом отозвалась Джин. — Я не лгу.
— Я тоже. Я люблю тебя, Джин. Ты не веришь?
— Но… — у нее задрожали губы, — но Шарлотта так рассчитывала на тебя…
— Вот как? — Дерек вскинул брови, — и в чем же?
— Ты и сам должен знать, — беспомощно залепетала Джин. — Не заставляй меня говорить об этом.
— Вот оно что! — Дерек шагнул к ней. — Ты имеешь в виду пресловутый долг.
— Джин кивнула.
— Хочешь сказать, — продолжал Дерек, — что Шарлотта поведала тебе о своих проблемах и даже не соизволила обрадовать известием, что все улажено?
— Ничего не понимаю! — пробормотала Джин.
— Похоже на то. — Дерек шагнул ближе. — Я-то был уверен, что тебе она первой обо всем расскажет.
— О том, что твой отец обещал простить им долг, если ты женишься на Оливии?