Найол совсем не подразумевал, что его слова прозвучат, как вопрос, но Байар принял их за таковой.
— Да, милорд Капитан-Командор, так он и сделал. Сумасбродство его страшнее, чем у любого из Лжедраконов, о которых я прежде слышал. Тысячи уже признали его. Тарабон и Арад Доман теперь вовлечены и в гражданскую войну, наряду с войной друг с другом.
По всей Равнине Алмот и Мысу Томан идут стычки, тарабонцы против доманийцев и против Друзей Тёмного, взывающих к Дракону - или же были стычки вплоть до зимы, охладившей большинство из них. Милорд Капитан-Командор, я не видел ни разу, чтобы война разгоралась столь стремительно. Словно в амбар с сеном бросили зажжённый фонарь. Вспыхнувший огонь может завалить снег, но с приходом весны пламя вырвется жарче прежнего...
Найол оборвал его речь, воздев палец. Уже дважды Найол позволял ему вести рассказ до самого конца, голосом, пылающим ненавистью и гневом. Что-то из этого Найол знал из других источников, и в ряде вопросов был осведомлён больше Байара, но каждый раз прослушанное снова распаляло его.
— Джефрам Борнхальд и тысяча Детей мертвы. И виной тому Айз Седай. Нет ли у тебя сомнений в этом, чадо Байар?
— Никаких, милорд Капитан-Командор. После схватки на пути в Фалме, я видел двух Тар Валонских ведьм. Они обошлись нам более, чем в пятьдесят убитых, прежде, чем мы начинили их стрелами.
— Ты уверен? Уверен, что они были Айз Седай?
— Земля взметалась у нас из под ног — голос Байара был решительным и исполненным уверенности. Он не страдал избытком воображения, таков был Джарет Байар; смерть считал частью солдатской жизни, в каком виде она бы ни явилась. — Молнии били наши шеренги с ясного неба. Милорд Капитан-Командор, чем же иным могли они быть?
Найол мрачно кивнул. Со времен Разлома Мира не было мужчин Айз Седай, но женщины, по-прежнему заявлявшие о праве так называться, были немалым злом. Они всё брехали про свои Три Клятвы: не говорить ни одного слова лжи, не создавать орудий убийства, обращать Единую Силу как оружие только против Друзей Тёмного или Порождений Тени. Но теперь они выставили эти клятвы ложью, каковой те и были.
Он всегда знал, что никто не захочет используемого ими могущества, кроме как желая бросить вызов Создателю, а значит, служить Тёмному.
— И тебе ничего не известно о тех, кто взял Фалме и умертвил половину одного из моих легионов?
— Лорд-Капитан Борнхальд сказал, что они называют себя Шончане, милорд Капитан-Командор, — невозмутимо ответствовал Байяр. — Он сказал, что они Друзья Тёмного.
И натиск Лорда-Капитана сломил их, пусть даже они и убили его. — Его голос вновь исполнился пылом. — Из города было много беженцев. И каждый, с кем я говорил, подтверждал, что иноземцы разбиты и бегут. Это свершил Лорд-Капитан Борнхальд.
Найол тихо вздохнул. То были почти те же слова, что и в первые два рассказа Байара об армии, словно ниоткуда пришедшей занять Фалме. Хороший солдат, думал Найол, как всегда и говорил Джефрам Борнхальд, но не способный мыслить самостоятельно.
— Милорд Капитан-Командор, — неожиданно добавил Байар. — Лорд-Капитан Борнхальд дал мне команду держаться в стороне от битвы. Мне было приказано наблюдать и затем доложить вам. И ещё поведать его сыну, лорду Дэйну, как он погиб.
— Да-да, — нетерпеливо сказал Найол. Он несколько мгновений изучал осунувшееся лицо Байара, затем добавил: — Никто не сомневается в твоей искренности или отваге. Именно такого рода действия Джефрам Борнхальд и мог предпринять в битве, в которой мог погибнуть весь его штаб.
И это далеко не те действия, о которых тебе бы хватило воображения подумать.
Больше нечего было выведывать у этого человека.
— Ты отлично справился, чадо Байар. Даю тебе позволение поведать о гибели Джефрама Борнхальда его сыну. Дэйн Борнхальд с Эамоном Валдой - неподалёку от Тар Валона, судя по последним докладам. Можешь присоединиться к ним.