- Красивое?..- возглас вырвался у меня прежде, чем я успела этому помешать.
В глазах Нэцуми мелькнуло недоумение.
- Разве ты не считаешь господина привлекательным, Хитоми-тян?
Но тут взгляд её переместился на мою смазанную снадобьем руку, и миловидное личико из мечтательного стало мрачным. Я тоже покосилась на руку, даже пощупала шрам. Кожа слегка покраснела, а шрам ничуть не стал мягче.
- Не действует...- упавшим голосом констатировала Нэцуми.- Кииоши-сама предупредил, что в случае покраснения кожи средство нужно незамедлительно удалить... Я так надеялась!
- Ничего не поделаешь,- сокрушённо вздохнула я.
От облегчения закружилась голова, хотя, может, причина в саке... Подхватив со столика сосудик с мазью, Нэцуми торопливо поднялась на ноги.
- Немедленно отнесу это Кииоши-сама! Он должен умножить усилия! Избавить тебя от этого уродства ему под силу, я убеждена! Благодарю тебя за беседу, Хитоми-тян. Она доставила мне удовольствие,- и, покачнувшись – саке явно сказывалось и на ней, засеменила прочь.
Но едва дверь за ней задвинулась, а я облегчённо вздохнула, что наконец-то осталась одна, в комнату ворвались прислужницы.
- Купальня уже приготовлена, оксама,- тоненьким голоском пропищала одна.
- Купальня?.. Но я ещё не...
- Распоряжение господина,- поклонилась она.
"Распоряжение господина"... С чего ему проявлять такую заботу о чистоте моего тела, если не для... Я содрогнулась. И как только Нэцуми может считать его красивым?.. Я близка к истерике при одной мысли, что...
- Прошу, оксама,- снова поклонилась девушка.- Господин не любит ждать.
- Он ждёт меня в купальне?- ужаснулась я.
- Нет, после.
Я с отчаянием посмотрела на свою руку, "украшенную" покрасневшим шрамом. Так надеялась на эти "несовершенства" на моей коже! Неужели они его всё-таки не остановят...
"Купальня" больше походила на мини-аквапарк под открытым небом. Сад камней, карликовые деревца, с полдюжины бассейнов... Я представила, как "господин" плещется в них в компании местных "гейш" и захотела упасть в обморок. Интересно, во владениях Иошинори-сама тоже было нечто подобное? Хотя, даже если было, трудно представить его в компании гейш... Уже смеркалось, когда, прополоскав в нескольких бассейнах и умастив кожу маслами, синухи накинули на моё многострадальное тело тонкую ткань и повели во "внутренние" покои. Лёгкое кимоно изумрудного цвета, скользящие по волосам гребни, нефритовые заколки... Я почти не обращала внимания на эти манипуляции. Всё время лихорадочно пыталась найти выход из создавшегося отчаянного положения, но сознание будто одеревенело. Бежать из замка невозможно. Магия надо мной не властна, но физически я слабее многих, тем более Ракурая. Помощи ждать неоткуда. Выхода нет...
- Всё готово, оксама.
Как же надоела эта ничего не значащая учтивость, это обращение, звучащее, как насмешка! "Оксама"... беспомощный "всего лишь человек", очередное развлечение их господина... Я отвернулась от услужливо поднесённого мне зеркала, так в него и не глянув.
- Оксама выглядит чарующе,- пропела одна из девушек.
Я не удержалась от усмешки. В древности попавшие в плен женщины уродовали себя, чтобы избавиться от "милостей" врага. Крайность, граничащая с безумием. Но в какой-то мере, их можно понять...
Несколько раздвигающихся и тотчас снова закрывающихся за мною дверей, тихое "Оставайся здесь, оксама", удаляющийся шелест одежд... и я – одна в просторной комнате. По стенам мелькают отблески светильников. На одной – изображение Фудзи на фоне луны, на другой – дикие гуси, парящие в ночном небе. За двумя приоткрытыми створками с изображением ветвей сакуры, посеребрённых лунным светом, – альков...
- Аими-сан.
Всё внутри меня сжалось в узел. Я повернулась, не чувствуя собственного тела, поклонилась, не вполне сознавая, что делаю. Ракурай скользнул ближе, ступая бесшумно, словно юрэй, и я вздрогнула, когда его ладонь легко сжала мою.
- Тебе холодно, Аими-сан?
- Нет,- прошелестела я.
- Твои ладони – холоднее снега. Позволь мне согреть их.