— Какой-нибудь Орнадостан или страна Великого Орнадо, — безразлично сказал учёный, адресуя ответ самому себе.
«Однако это действительно гонец», — отозвалось внутри.
В дверь постучали.
— Да, да.
— К вам можно? — В лабораторию, словно лёгкая сизокрылая ласточка, впорхнула Лейза.
— Входи, — приветствовал её Узар, указывая на место рядом с собой.
Лейза осторожно коснулась его руки, улыбнулась, почувствовав нормальное человеческое тепло. Узар улыбнулся одними глазами.
— Да, — пояснил он. — Мы уже почти на всех опробовали эту вакцину.
— Почему «почти»? — удивилась Лейза.
— Некоторые боятся. Одни привыкли, вот и не хотят становиться самими собой, другие — мои друзья — не вправе оставить работу с молекулярным зондом.
— От Дэвида нет никаких известий? — перебила Лейза, пристально глядя в глаза учёного.
В этот момент звездолёт Ривьера коснулся земли, Узар поднялся с места, направился в дальний конец лаборатории, взял небольшой пузырёк с противоядием.
— Узар, — воскликнула Лейза. — Может быть, пириансы постоянно воюют оттого, что считают себя несправедливо наказанными планетой?
Ей уже успели рассказать историю о том, как стали выглядеть пириансы после заражения Лагуры.
— Вряд ли, — усомнился Узар. — Кроме того, они такие же, как и мы люди.
Дверь открылась. На пороге стоял Ривьер с пакетом в руках, а за его спиной двое охранников. Лейза, ожидавшая увидеть страшного монстра, вздрогнула при виде статного, красивого юноши. Узар взял пакет. Ривьер поклонился и вышел в сопровождении ответственных за безопасность наземных исследований.
— Но почему они нормально выглядят?!
— Значит это не те люди, совсем не те, — смущённо пожал плечами Узар.
Странно. Казалось, учёного совсем не тревожило чудовищное несоответствие, закравшееся в причинно-следственную цепь. Тем временем Узар распечатал конверт, вытащил сложенный вчетверо лист. Лейза с интересом наблюдала за лицом учёного. Когда, как она поняла, Узар дошёл до инициалов писавшего, он плюхнулся в своё кресло, мелко вздрагивая от беззвучного, распирающего его смеха.
— Ты знаешь, как он расписался? — тщетно пытаясь успокоиться, спросил он у Лейзы.
Девушка с любопытством посмотрела на конверт, и поняла, над чем смеялся Узар. В самом низу блестящего мелованного листа была следующая подпись: «Орнадо, глава Великого Орнадостана».
82. Фрэди фон Левер
Рэди снились коралловые рифы. Причудливые нагроможденья всех цветов радуги — цитадель океана — они простирались во всех направлениях, высились башнями сказочных замков и ниспадали каскадами садов Семирамиды. Знакомое с детства волшебство подводного мира волновало душу Рэди, привычно скользившего взглядом вдоль рифа в поисках жемчуга. Стайки морских коньков бросились врассыпную при его приближении, следом увязалась семейка нежно-лиловых медуз, совсем неопасных — на глубине цвет нёс смысловую нагрузку: здесь обладатели ярких панцирей и чешуи призваны были сами добровольно предупреждать жертву, оставляя ей таким образом шанс на спасение (правда, весьма несущественный). Из-за увенчанного короной лимонных водорослей коралла выползло щупальце осьминога, прозондировало узкий проход между рифами и, ничего не обнаружив, втянулось обратно. Охотник-осьминог расставил сети и теперь хладнокровно поджидал свою добычу. Место охоты выглядело стандартно, и Рэди, не желающий попасть в плен осьминога (впрочем, как и в никакой другой), был принуждён выполнить обходной манёвр. Там, впереди, за поворотом, у подножия скалы лежат заветные раковины. Лишь бы хватило воздуха на обратный путь. Неожиданно широкие скользкие листья водорослей грубо стегнули Рэди по скулам. Откуда взялся этот заросший зарослями грот, он не знал. Густо-зелёные, с коричневатым отливом листья застили свет, мешали плыть, всё новые и новые из них предпринимали отчаянные попытки задержать пловца. Рэди начал всплывать, когда отчётливо ощутил всем телом сырость воды, нестерпимый холод, капли слёз на щеках, и проснулся.
Шёл сильный дождь, и лесные нимфы играли на его серебряных струнах. Ливень казался местного характера, — большая туча зависла прямо над холмом, принеся с собой чёрную как сажа ночь — только на севере, под её рваным краем плавали призрачные хлопья тумана. Слезами оказались сбегавшие с лица капли дождя, сырости добавила насквозь промокшая одежда, но озноб? Всё тело Рэди буквально трясло от холода, в то время как пылающий, словно в горячке лоб свидетельствовал о простудном заболевании. Кроме того, какая-то взлохмаченная тёмная масса висела над ним. Рэди осторожно протянул руку и нащупал голову коня. Мигом всем его тревогам пришёл конец. Конечно, это он, верный друг, горячим дыханием пытается привести его в чувство, вырвать из цепких пут похожего на беспамятство сна. Конь, увидев пробуждение хозяина, радостно заржал, и отвёл голову. Привыкшими к темноте глазами Рэди различил на его спине нового седока.