здесь, только эти несколько башнеобразных сооружений, сделанных из сложенных друг на друга панелей Hungarocell — возможно, именно это и произошло, рассуждал он тогда про себя, панели Hungarocell были привезены сюда, на это болото, или луг, или корявые заросли, или пустыню, неважно, как это назвать, панели были свалены здесь и затем забыты, поверхности затвердели, и никому больше не нужна была ни одна панель, башня из панелей просто шаталась влево и вправо, совсем как крестьянин на соседнем хуторе, пытающийся добраться домой на своем потрепанном непогодой велосипеде, и ветер не мог их сдуть, потому что они были связаны вместе, он мог только свалить их, и он свалил почти все, так они и остались, а затем на них выросли терновник, кусты акации и тысяча видов сорняков, и появился Терновый Куст — так его называли жители города — как будто это был какой-то полноценный район или что-то в этом роде, по сути и цели были такими, и это то, что могло бы произойти: сначала панели Hungarocell, затем сорняки, полностью, как и во время некогда завоевания Мадьяр, Профессор огляделся вокруг, нет, это не могло произойти по-другому, так что именно панелям Hungarocell он должен был быть благодарен за нынешнее местоположение
— тот, понял он, где он хотел бы жить отныне — и уже из-за одного только названия, если бы ему когда-нибудь пришлось записать это слово целиком — из-за густо обильного, бесконечно точного и отталкивающего нагромождения смыслов, связанного с «Hungaro», — он бы написал его только заглавными буквами; так что не оставалось ничего другого, как решать, он построит свою хижину там, где они находятся, именно среди них, точнее между ними их , потому что в общей сложности он нашел пять огромных штабелей панелей Hungarocell, из которых одна все еще стояла, а четыре оставшихся были либо наполовину, либо полностью обрушены в чаще, и поэтому он решил, что будет лучше всего действовать в духе места и построить свою усадьбу поблизости от них, и поэтому он начал строить свою хижину здесь, прислонив заднюю часть хижины к единственной все еще стоящей вышке Hungarocelclass="underline" а именно три башни Hungarocell, которые все еще были на высоте поддонов, образовали отправную точку, и именно здесь он начал работу по строительству, которая — не в последнюю очередь благодаря его вышеупомянутой и глубоко символической интерпретации панелей Hungarocell —
он действительно обозначил как мадьярское завоевание, и оно прошло гораздо более гладко, чем он ожидал, потому что, как только его решение было сформировано, и он начал приезжать сюда, как только он сделал выбор этого места, и более тщательно осмотрел более широкую область, чтобы увидеть, что он может использовать для строительства
материалов, он наткнулся на богатства, сокровищницу, которая состояла из —
все, что было свалено в окрестностях — деревянные доски, разбросанные автомобильные покрышки, остатки заброшенных усадебных построек, перевернутые колья, которые использовались как маркеры срубов, рулоны рубероида, опрокинутые и гниющие охотничьи будки, пугала, ржавые лемеха, бороны и крышки колодцев, бывшие поилки и сломанные колодезные столбы, придорожные святилища, рухнувшие на траву, помятые жестяные Христа, старые дверцы холодильников и телевизионные экраны, тайно привезенные сюда и опрокинутые, разбитые машины и тысячи изношенных, выброшенных предметов одежды и все пригодные для использования материалы, — одним словом, состояло из вневременных элементов рассеянного мусора; соответственно, тот же самый мусор — отметил про себя Профессор во время работы — что и мы.
Это был совсем нехороший вопрос, но он тщетно старался выбить его из головы, теперь ему это не удавалось, так что, когда на улице все стихло, а именно, что тот, кто должен был убраться, уже убрался, он тоже вышел, чтобы убедиться в этом собственными глазами, и все размышлял о том, почему ; ему нужно было как-то дойти до намерения, причины и цели, которые привели ее сюда, потому что он был уверен, что если он этого не сделает, то она начнет его в самом деле донимать, возьмет верх и нарушит тот относительный порядок, который ему удавалось создать на время и поддерживать который было гораздо труднее, чем он сначала думал; чтобы узнать, почему, это было теперь его задачей, он наклонялся тут и там по поляне, но не видел никаких следов, эта сволочь совершенно рассеялась, окончательно ушла сквозь густую сеть — и для него труднопроходимую — кустов, деревьев, ползучих лиан, ветвей и моховых пучков — моховых пучков, которые когда-то были предметом его восхищения — вероятно, до самой дороги; он решил, что позже выйдет метров на двести-триста, а это, по словам крестьянина, было расстоянием, на которое могло стрелять оружие, чтобы посмотреть, не найдет ли он патронов, потому что уже начинало темнеть, особенно здесь, в самом центре тернового куста, здесь почти ничего не было видно, так что полиция, вероятно, не придет за ним сразу, только завтра после рассвета, он мог на них рассчитывать, конечно, но не сегодня, а сегодня у него еще было время обдумать всю историю, поэтому он вернулся в свою хижину, он снова собрал сложный дверной механизм, он включил фонарик, он снял верхнюю одежду и сел на помятый кухонный стул с