что он должен иметь возможность видеть пространство перед хижиной, одно направление, одну часть, откуда и через которую можно было подойти к его хижине, поэтому он принял рассуждение того внутреннего голоса, который утверждал, что если есть окно, то будет и защита, более того, только в этом случае будет защита, потому что суть защиты заключается в создании возможности подготовки, а именно, без окна, без возможности беспрепятственно выглядывать, любой мог подойти или прийти к его хижине вместе с ним неподготовленным, и он должен был избегать этого всеми способами, он хотел чувствовать себя в безопасности, поэтому он в конечном итоге остановился на окне; ему удалось создать его довольно легко с использованием арматуры, принимая во внимание естественные характеристики местности, и он понял, что если он купит подержанную пилу у крестьянина и вставит в оконный проем панель Hungarocell, обрезанную по нужному размеру, то это окно, сконструированное таким образом, будет отвечать его потребностям во всех отношениях, зимой и летом, и, наконец, это будет означать, что кто-то сможет заглянуть внутрь только с его разрешения, а именно, если он вынет панель Hungarocell из проема, и точно так же в любой момент, если ему понадобится, он сможет сделать то же самое сам, а именно, он сможет выглянуть и обозреть, что происходит снаружи.
Терновый куст поначалу был объектом насмешливых комментариев, приобретя печальную известность лишь позднее; но даже тогда его репутация была подкреплена не пикантностью сочных убийств или сексуального насилия, а скорее тем, что он был ничейной землей в городе, полностью предоставленной своей судьбе, бесхозным куском земли, никому не нужным, и о котором никто даже не спорил, кому он может понадобиться и как его можно использовать; он был, соответственно, полностью предоставлен самому себе, и из-за этого общественное мнение об этом участке земли определялось только его пригодностью для потенциально преступных действий и отсутствием надзора, тем фактом, что он стал местом, где могло произойти что угодно, хотя ничего по-настоящему страшного там никогда не случалось; жители города, если они вообще знали о северной окраине, как правило, скучали по ней, потому что вся эта северная окраина — а именно вся территория, лежащая за улицей Чокош —
просто никогда не появлялся на живой карте сознания жителей города, только на его иссушенном периметре, или время от времени распространялся слух, что какой-то бездомный пробрался туда и был задержан за то, что украл старый генератор из одного из дворов близлежащей водопроводной станции, или приехала цыганская семья из Румынии, которая зачищала
небольшой участок для себя и установка палатки, ну, в течение нескольких дней это было темой разговоров, выгнать их немедленно, требовали жители города в такие моменты, и, как хорошо отрепетированный хор, они возмущенно ворчали, что, не то чтобы сейчас, мы не можем этого допустить, просто чтобы какая-то орда цыган разбила здесь лагерь, для чего нужна полиция, и вообще, почему они уже ничего не сделали со всем этим проклятым местом, вы почти слышали, как они повторяли слова, произнося каждый слог, вы-гнать-их-сейчас , этих мародеров, потому что если они не предпримут что-нибудь немедленно, через неделю «все эти вонючие цыгане» придут сюда с румынской границы, ну, нееее, нельзя так это оставлять, пожалуйста, сделайте что-нибудь уже, избавьтесь от них, эти слова звучали во время посиделок жителей города за чаем и пирожными, уничтожить их, это единственное решение, они продолжали повторяя, и они находились под влиянием своих собственных взволнованных слов, возбуждение которых улетучивалось так же быстро, как и возникло во время дневных чаепитий, и с изгнанием цыганской семьи вопрос о том, что делать с терновым кустом, исчез из городской «повестки дня», снова выплыв на периферию сознания, потому что на самом деле никого, правда никого это не интересовало, никого не интересовал тот факт, что существует этот «пустырь» в несколько сотен акров, как они повторяли, изящно поднимая чашки, хотя они не осознавали истинного смысла этого слова, что из-за высоких грунтовых вод земля там была под паром, граничащая с запада с промышленным заводом для государственных поставок, а в направлении города с дорогой Чокош, ну, она всегда была там с начала времён, чашки были опущены, она «всегда была оставлена такой», может быть, из-за реки Кёрёш и наводнений, они смотрели друг на друга немного глупо, потому что никто не имел ни малейшего представления о прошлом, и поэтому они взяли еще один маленький кусочек пирожного с тарелки.