В баре «Байкер», я, честно говоря, думал, что прямо сейчас начну рыдать, а все остальные закивали и одобрительно загудели, схватив свои кружки, потому что эта часть про родину была прекрасна, она была намного прекраснее всего, что они когда-либо слышали, они закивали, но потом им стало нечего сказать по этому поводу, так что рано или поздно все начали смотреть в угол комнаты над входом, потому что по телевизору показывали второй сезон « Реального мира» , правда, просто повторяли более раннюю программу, но она каким-то образом привлекла всеобщее внимание, хотя они уже видели эту часть, а некоторые и не раз.
Обычно они не встречались лично, потому что в этом не было необходимости, телефонного разговора всегда было достаточно, но это был не тот вопрос или ситуация, которые можно было решить по телефону, поэтому они сидели в кабинете начальника полиции, потому что он приехал сюда лично с заместителем мэра, поскольку последний заявил, что в таком деликатном деле его непосредственная обязанность – обеспечить представление и точки зрения оппозиции. Поэтому они сели в кабинете начальника, и встреча началась довольно напряжённо, потому что начальник полиции начал в своей обычной манере, демонстративно держа в одной руке очки для чтения, давая понять, что у него здесь важное дело, и что бы они ни сказали, это не стоит его времени, потому что он даже не видел, о чём тут говорить, поскольку всё было совершенно ясно, по крайней мере ему, – но тут мэр начал говорить и, со своим известным «захватывающим риторическим мастерством», сообщил начальнику полиции, что он вынужден не согласиться. Это было не совсем так, а именно, ему немедленно следовало сообщить, существует ли то, ради чего он сюда пришел, или нет, это — как он выразился — был кардинальный вопрос, и вице-мэр явно с ним соглашался; потому что, несмотря на то, что все знали, несмотря на то, что мэрия, равно как и собравшиеся видные деятели этого города, знали, что имение, конечно же, завещано городу — ибо душа всего есть порядок, — он, мэр, тем не менее не хотел бы видеть, как из этого положения потом возникнет хаос; если — он развел руками, откуда ему знать, — если, например, появится какой-нибудь родственник (семья была довольно разбросана, мало ли что)... но полицмейстеру действительно уже надоел поток слов мэра, и он не хотел больше слушать, потому что если был один голос, который он мог бы выслушать, то это был его собственный, и он
Он часто говорил об этом своим сотрудникам в качестве шутки, но была одна вещь, которую он действительно не выносил, и эта вещь была мэром – и больше всего остального, его голос, его речи, вся его официозность, когда он входил сюда, швырял свою жирную задницу на стул и не хотел вставать – у Шефа было тысяча и одно дело, которым нужно было заняться, поэтому он сказал: здесь нечего обсуждать, это он хотел прояснить с самого начала, потому что ничего не найдено, они всё проверили, потому что, учтите, он немного повысил голос, это было уголовное расследование, здесь всё нужно было передать в руки экспертов, и эти эксперты определили, что ничего не осталось: они осмотрели отель, они осмотрели все его вещи, и он – он указал на себя – даже после всего этого он лично отправился в морг, когда его коллеги закончили свою работу, чтобы он мог снова положить вещь – то есть покойника – обратно вместе, чтобы посмотреть, не осталось ли хоть малейшего признака, который мог бы привести их к искомому завещанию, но нет, он снова соединил бы вещи и жертву в морге, и в конце концов ему пришлось заморозить дело, потому что он ничего не нашел, а у него был двадцатилетний опыт, так что если бы что-то было, он бы сразу учуял, ему должны поверить, ничего не было, жертва просто не оставила завещания, так он теперь заявил, и если уголовное расследование еще какое-то время будет продолжаться —
Учитывая уровень алкоголя в крови машиниста, единственное, что он мог бы вести, это стадо коров от скотного двора до конюшни, соответственно, в деле оставалось прояснить еще несколько деталей, но главное то, что не было завещания — но, — вмешался мэр, и он теперь был действительно на иголках, так как ему было трудно терпеть, когда другие люди говорили так долго — но, — он повысил голос, есть вопрос о его последнем желании, которое существует , не так ли? Я не прав? Никто не может сомневаться, что, с одной стороны, есть последнее завещание — и, согласно тому, что вы мне сказали, его нет — а с другой стороны, есть последнее желание , которое явно существовало и существует, потому что оно реально, и согласно этому последнему желанию его имущество, конечно же, будет завещано городу — ему, — возразил начальник полиции, — на самом деле все равно, потому что ему вообще не нравился тон голоса мэра, и как-то сегодня он действительно не понравилось, так что ему пришлось здесь прерваться — ему было совершенно все равно, как мэр это называет, последней волей или последним желанием, главное