плавно скользя назад , точно в противоположном направлении, как и раньше, потому что на этот раз они прибывали со стороны румынской границы, и если бы кто-нибудь их видел, они бы потеряли их из виду на съезде с дороги Чабай — то есть, если бы кто-нибудь прогуливался там в тот разбитый момент, прямо там, где шоссе 44 встречается с дорогой Чабай —
на улице никого не было , потому что, за исключением тех, кто сидел на скамейках на небольшой площади за мэрией, все жители города в этот момент находились где-то внутри , так что не было ни машины, ни мотоцикла, ни велосипеда, ни конного экипажа, ничего или никого —
ни одной живой души — не было снаружи, ни одного очевидца, прохожего, водителя, велосипедиста или извозчика не было на улицах, когда они проносились по городу беззвучно, как будто шины их машин даже не касались асфальта на протяжении всего шоссе 44, поскольку на этот раз они решили не ехать по дороге Темешвари, ни по улице Святого Иштвана, не сворачивать на площади Эсперанто на улицу Мучеников и затем на дорогу Чабаи, а вместо этого они использовали объезд, шоссе 44, они скользили по городу по этой дороге, и на этот раз они даже не остановились, и никто даже нигде не вышел, чтобы не спеша осмотреть это место, а затем, заскучав, вернуться в машину и поехать дальше, нет, не на этот раз, потому что теперь они явно следовали более бешеному темпу, занимаясь каким-то чрезвычайно важным делом, как будто ставки стали намного выше теперь; это было бы осознанием любого, кто их видел (но никто не видел): теперь им предстояло приступить к некоему делу, которое было исключительным, гигантским, монументально важным, и это подчеркивалось тем величественным образом, с которым конвой беззвучно проносился по городу, и все же, если бы кто-то их увидел, этот человек понял бы, что это дело, которое было исключительным, гигантским и монументально важным, не имело никакого смысла — оно не несло никакого смысла в себе, нет, смысл был исключен из этой процедуры, так же как не содержал никакого мотива, потому что это дело, толкавшее его вперед — его посреди этого конвоя — было очищено от мотива, так же как не содержало никакой цели; Итак, это дело не имело никакого смысла, причины или цели, и в этом, по сути, могла бы заключаться суть дела, если бы сами слова не испустили дух в сознании очевидца (к тому же даже не присутствовавшего на месте происшествия), потому что слова замерли бы в этом мозгу, они не смогли бы больше вращаться, потому что проявление этой ужасающей силы сделало бы все существующие вещи недействительными и ничтожными, сделало бы даже предписание
становясь недействительным и недействительным, недействительным и недействительным, потому что всё и вся, что когда-либо было или когда-либо могло быть, было сведено на нет, поскольку проявление его присутствия не требовало никакого объекта, только оно пребывало в существовании; и в то время как он сам, посреди этого конвоя со всеми этими бесчисленными Мерседесами, БМВ, Роллс-Ройсами и Бентли, в этот разбитый момент, тем не менее был пришвартован —
до почти смехотворной степени — в человеческой жизни он не был во власти существования, проявление его ужасающей силы, не имея цели, появлялось, затем исчезало, потому что оно не говорило того, к чему относилось, потому что оно ни к чему не относилось, потому что это было не больше и не меньше, чем ужасающее предупреждение: я приду снова, потому что я могу, и тогда проявление, содержащееся в разбитом мгновении, будет иметь цель, даже если по-прежнему не будет никакого смысла, причины или цели — как если бы сквозь затонированное черным окно автомобиля то мертвое лицо, которое уже появлялось в том городе однажды, теперь говорило: это ошибка — разделять меня на части, потому что я един, и Кроме меня нет другого Господа, потому что я не создатель и не разрушитель, потому что место, где я пребываю в существовании, гораздо, гораздо глубже, оно находится в непостижимом, во веки веков, к которому вы больше не сможете приблизиться. скажи: Аминь .