как раз в этот момент она объяснила это своей соседке, но та так и не смогла выдать, для кого это было, потому что она не испекла это для себя, но...
для кого-то, и ей не разрешалось об этом говорить, тихо сказала она, наклоняясь к уху соседки, ни слова, потому что этот несчастный человек мне неинтересен, но я не собираюсь позволить ему умереть с голоду, даже без крошечного кусочка теста, потому что этот линцерский торт всегда был его любимым, и именно поэтому она несла его ему, три противня
стоило, но, конечно, ей нельзя было об этом говорить, она лукаво посмотрела на соседку, потом полчаса сидела у духовки, достала противни, дала им немного остыть, потом очень аккуратно нарезала их на маленькие ломтики, как положено, и всё это упаковала в корзину, накрыла клетчатой тканью, и уже везла её, на улице дул холодный ветер, и она не собиралась оставлять господина в неведении о прекрасной новости, и поскольку она уже целую неделю ничего ему не приносила, время, конечно, пришло, она не собиралась позволить ему прогнать её, как в прошлый раз, у него был такой непредсказуемый характер, но что она могла сделать, она просто не могла оставить всё как есть, и она уже шла по дороге Чокош и уже свернула в терновый куст, и с удивлением увидела, что на краю тернового куста было много движения — следы шин, очень глубокие и перекрещивающиеся повсюду, что могло случиться здесь — тут она сразу же нашла тропинку, ведущую внутрь, которой раньше, конечно, не было, и тетя Иболика очень обрадовалась этому, потому что она была не в состоянии рваться на части, чтобы добраться до него, ну, как легко, эта тропинка была так хорошо протоптана, и она пошла, пошла с корзинкой на руке, а линцерский торт был красиво накрыт клетчатой тканью, и когда она уже была внутри, кто же должен был выйти, как не сам профессор, нет, не пришел, а рванулся вперед, как делал только он, когда его что-то нервировало, потому что у него была такая нервная натура, он был просто таким чувствительным человеком, но что ж, так оно и есть, и она сказала ему: да благословит вас Бог, профессор, я подумала, что принесу вам немного линцерского торта, я не могу позволить вам умереть здесь с голоду, и, что ж, есть прекрасные новости, и я очень поспешила сюда, чтобы вы знали —