В его воспоминаниях железнодорожная станция в Сольноке была лишь одной из многих станций Альфёльда, он не помнил точно, как она выглядела, как и везде здесь, это было двухэтажное здание, выкрашенное в желтый цвет, с квартирой начальника станции на втором этаже и билетной кассой, транспортным офисом и залом ожидания на первом этаже, и двумя-тремя прекрасными старыми каштанами спереди, но теперь он был по-настоящему удивлен, когда после долгой задержки поезд наконец въехал на станцию; на месте старой была гигантская железнодорожная станция, нечеловечески холодное железобетонное чудовище; еще более тревожной, чем это, была система путей, раскинувшихся с непривычной шириной, перед зданием, что могло случиться, что Сольнок стал таким важным местом, барон все время смотрел в окно, и он начал считать количество путей, но остановился на двадцати, потому что в этот момент его внимание привлекло приближение нескольких пассажиров, которые садились в поезд, затем, когда один из них открыл дверь, и, откинув назад свой подбитый капюшон, он бросил взгляд на единственное сиденье, оставленное пустым кем-то, кто только что вышел, и, зайдя, он плюхнулся с «о боже»,
напротив него, затем, стоная, как человек, уже измученный ожиданием, он начал массировать свои конечности, о, как это приятно и
Тепло здесь, весело заметил он и снял меховую ушанку, голос его раздался глубоким голосом, и он был таким сильным, что все бросили свои дела, и так как они не могли сначала решить, бояться его или смеяться, они были вынуждены посмотреть и увидеть, кто он такой, а затем решить, бояться им или смеяться, ну да, пришедший сразу почувствовал направленное на него внимание, вы все, очевидно, привыкли к этому холоду, но я пришел из другого места, отсюда — то есть оттуда — вы даже не можете себе представить — потому что Вредитель есть Вредитель
— но здесь такой мерзкий, промозглый холод, который возможен только в Сольноке, это проклятые регионы земного шара, потому что слушайте сюда
— и теперь все взгляды были устремлены на него, так как уже было совершенно ясно, что новый пассажир был из тех, кто, оказавшись в новом месте, не нуждался ни в каком переходе, а просто подхватывал и продолжал с того места, на котором остановился, а именно, из тех, кого принимали за того, кто он есть, а именно, из тех, кто любит быть в центре внимания, и в этом не было никаких сомнений, он искренне и с удовольствием развлекал себя, развлекая других, как он сам заметил позже в полуслове, потому что такого ноября они больше нигде не найдут, продолжал он с пронзительным спокойствием, как будто он был вестником даже не дурных вестей, а хороших, потому что такая скверная погода, как эта, — он покачал своей косматой головой, —
только здесь, в этом так называемом «сольнокском ноябре», такого больше нигде не найдешь, он с лукавством посмотрел на сидящего напротив, целый день что-то капает , и я не говорю — заметьте, пожалуйста, — что идет дождь, но что-то кап-ает, кап-ает, с каждым слогом он постукивал правым указательным пальцем по ладони левой руки — это проникает прямо в костный мозг, в любом случае я этого терпеть не могу, я все перепробовал, это пальто, этот шарф, эту перчатку, этот ботинок, а теперь я доверил это дело этому ушанка — он показал свою шапку сидевшему напротив — так хоть уши будут защищены, потому что ветер дует с полудня, но, знаете, — он обвел взглядом публику, которая все еще не совсем решила, бояться его или смеяться над ним, — это такой ветер, который пронзает в один миг, а потом помнишь о нем целую неделю, он цепенеет от холода, и садиться в теплый приятный поезд бесполезно, ну да ладно, как вам, — спросил он сидевшую рядом школьницу, уткнувшуюся в тетрадь, и вложил ей шапку в руку;
То, что доктор прописал, да? Он ухмыльнулся ей, думаю, это хорошо, просто пощупай, это настоящий мех кролика, просто надень его, не стесняйся, и он натянул его на голову девушки; она мгновенно покраснела, и по-своему попыталась сопротивляться, ну, не церемонься, я знаю, как приятно это на голове, это же не подделка, понимаешь, не китайский, не болгарский, не румынский, не бойся, просто пощупай его руками, ну, не бойся теперь, пощупай, и у девушки не было выбора, ей пришлось ощупать его в руках, а потом слабым