«Ну, правда», — вернула она её, ну, вот как это бывает, новый пассажир засунул шапку между бёдер, если у человека настоящая ушанка — потому что, как вы знаете, в этих краях мы называем её ушанкой.
— который не подделка, скажите мне только, — и он снова повернулся к школьнице, вы заметили, что это не подделка? — конечно, конечно, — кивнула школьница, улыбаясь сквозь пытку, и снова зарылась в свои записи, я это чувствовал; ну, вы сами слышали, — вновь прибывший снова повернулся к остальным, вот и доказательство, потому что если это мнение такой хорошенькой молодой леди, как эта, сидящая здесь, то нет смысла дальше спорить, это священное писание; и с этим вопрос ушанка была закончена, он откинулся назад и удовлетворенно вздохнул, после чего последовала пауза в несколько минут - пауза, на которую никто не смел надеяться после этого театрального появления - поезд качало из стороны в сторону, и пассажиры качались вместе с ним, и этот качающийся поезд, неся свой груз пассажиров, пытался, со своей скоростью около шестидесяти километров в час, оправдать свое назначение, так как он, следуя по этому маршруту (между Будапештом и
Регион «Штормленд» на юго-востоке Венгрии был классифицирован как
«Междугородний экспресс» — но он тщетно пытался: единственной действительной частью этого обозначения было то, что он действительно курсировал между этими двумя населенными пунктами; сам поезд не был способен достичь скорости, характерной для
«Междугородние» маршруты, ни на мгновение, и даже не по ошибке, потому что это просто не могло произойти из-за сложных технических причин, которые так и не были выявлены, так что пассажиры, регулярно путешествующие здесь, больше никогда об этом не упоминали и даже не шутили об этом, они просто принимали это, как и всё остальное в этой стране, потому что особенно в этих краях, в юго-восточном углу этой страны, люди были склонны интерпретировать события, говоря, что что-то было просто так или так, это была просто ситуация, или просто одно из тех событий, которые произошли, кто знает, какие сложные обстоятельства привели к этому, лучше было не разбираться почему и для чего, потому что всё равно был ноябрь, и
Ветер уже дул так сильно, и ливень лил как из ведра, и все деревни и города замерзли от ледяного холода, и стрелки начали двигаться с трудом, так что кому захочется придираться к такой погоде, только усугубляя все бессмысленными вопросами.
Мне ровно тридцать четыре года, и с этими кудрявыми, густыми черными волосами я могу заполучить любую девушку, какую захочу, с моими темными, густыми бровями и орлиным взглядом я могу заметить самую маленькую ошибку в любой налоговой декларации, мой нос большой и широкий, и с этим моим носом мое обоняние, как у охотничьей собаки, мой широкий рот, как у оперной певицы, и у меня сильный подбородок, и с этим моим подбородком есть такой нокаут, который могу дать только я, кроме того, я покажу вам, смотрите, у меня двадцать девять хороших зубов и три коронки здесь внизу, мой рост примерно пять футов и четыре дюйма, и я вешу 190 фунтов, но если хотите, я похудею, хотя я хотел бы, чтобы этот большой стог сена здесь, в моей голове, остался таким, какой он есть, потому что я не люблю расчесывать волосы, и если этого мало, то я скажу вам, сказал он ему, что я раньше занимался нефтепереработкой, но Я был также футбольным арбитром, экзаменатором по языку и управляющим кирпичным заводом, сейчас я оператор игровых автоматов в Араде, но в мои планы входит расширение вплоть до реки Тисы — как и хотели румыны в былые времена — и всё до Тисы будет моим, таков мой план, но стоит вам только сказать слово, и я всё брошу, только скажите — умолял он барона — и я отращу усы, похудею на сорок фунтов и выучу испанский за две недели, только скажите, умоляю вас, — умолял он его, едва замечая, что другие пассажиры в купе, которые были склонны больше его бояться, могли только смеяться над ним, но молча, потому что теперь он стоял на коленях на полу купе и в этом прямом положении отчаянно пытался убедить старика взять его на какую-нибудь должность, я буду вашим конюхом, я буду вашим секретарём, вашим бухгалтером, Я буду носить за вами ночной горшок, я буду вытирать пыль со стула, на котором вы захотите сидеть, вы сможете диктовать мне вашу официальную и личную переписку хоть с расстояния в восемьдесят футов, я сделаю для вас все, Ваша Светлость, если вы только скажете «да»; мне стоит только взглянуть на кого-то, и я уже знаю, что этому человеку нужно, а я посмотрел на вас и сразу увидел, что у вас есть все — за исключением меня самого — потому что мне совершенно ясно, что я вам необходим, без меня вы можете попасть в беду, более того, как я слышал, вы уже в беде; вам нужна поддержка, тень, невидимая правая рука, которая