... ну, вы знаете, мы видели музыкальный фестиваль в Сан-Ремо и всё такое
... и моя сестра была особенно хороша в этом, но, как вы знаете, у нее был свой бутик здесь, возле памятника Петефи, да, она была той, кто владела этим бутиком, да, да, так что — о чем я говорила? — ну, так что я некоторое время не получала от него вестей, но позже получила и поняла, что ничего не изменилось, я все еще что-то для него значу, так что я сказала, хорошо, без проблем, давай встретимся, и так мы встретились, что, конечно, не понравилось Адаму, и это привело (как вы можете себе представить) к большой ссоре, и к тому времени связь между мной и Адамом была уже не той, что прежде; но это была не единственная причина, по которой я пошла прогуляться с Белой в Сад улиток, это было еще и потому, что я была немного довольна тем, что этот мальчик с красивыми глазами был таким, но таким...
Ну, вы понимаете, что я пытаюсь сказать, не смейтесь, когда что-то подобное случается с женщиной, а ей всего лишь семнадцать лет —
даже тогда как-то — и мы пошли гулять в Сад улиток, он шел рядом со мной, но даже не прикасался ко мне, и говорил о таких странных вещах, я не очень хорошо это понимал, потому что он читал какие-то довольно странные книги, книги, которые — смотрите, это было так давно, что я давно забыл, какие они были — я знаю, однако, что это были те
всякие философские книги, потому что, когда он увидел, что я не понимаю, о чём он говорит, мы перешли к русской литературе, и с этим он закрался в моё сердце, потому что в то время я открыл для себя Тургенева, я просто был к нему влюблён, и этот мальчик много знал о Тургеневе, более того, когда мы встретились во второй раз на берегу реки Кёрёш, и я прошёл с ним всю дорогу от центра города до замка, я понял, что он уже всё знает о Тургеневе, и он просто продолжал говорить, и он говорил о так многом, слова просто лились из него, я хорошо это помню, и каким-то образом, знаете ли, он мне понравился, я не говорю, что я привязался к нему как к мужчине, но он мне понравился, его зелёные глаза и всё такое, и ну, я хорошо приставал к Адаму этими маленькими прогулками, потому что до этого момента он вёл себя так, как будто для него всё кончено, но потом, когда начались эти прогулки, то вдруг я стал ему интересен, так что он начал лежать снова осада, и, конечно, я — потому что я была по уши в него влюблена — тут же побежала обратно к Адаму, потому что для меня Адам, этот Адам, он был уже мужчиной, он был на год старше меня, и он производил такое впечатление, так что я совсем забыла о Беле, но с Адамом все прошло не так хорошо, так что в конце концов мы расстались навсегда — к тому времени это был уже четвертый или пятый раз — не смейтесь, потому что мы были детьми, по крайней мере я была, и полны мечтаний о том, что все будет так и так, я осмелюсь сказать вам, потому что вы моя родственница, и вы поймете, но Адам интересовался и другими женщинами, в основном той пышногрудой Зазсой, вы знаете, той, которая вышла замуж за доктора Икоса, ну, я не могла этому помешать, и я знала все о ее маневрах, потому что эта женщина была большой интриганкой, вы знаете, может быть, ей было двадцать три или двадцать четыре года, и тогда она обвела Адама вокруг пальца, но неважно, потому что он списал себя для меня раз и навсегда, если ему нужна пышногрудая девчонка, то ладно, он может идти дальше, все кончено, и вот однажды в воскресенье днем он, то есть Бела, снова появился, идя с вокзала, а я как раз шел куда-то в противоположном направлении, и мы шли вместе, и это было так свободно и легко, как он просто поприветствовал меня, как кто-то, кто вышел за рамки всего этого, и я вдруг просто поняла, что да, я влюблена в него, он тоже стал на год старше, и в нем было что-то, что-то, я не знаю что, но я это чувствовала, я чувствовала, что этот Бела уже не тот маленький мальчик, которым он был год назад, поэтому я пригласила его на свидание, написала ему письмо и бросила его в их почтовый ящик, конечно, тайно, я просто написала его имя на конверте,
и это было все, ну, неважно, и Бела сидел напротив меня в эспрессо-баре, вы знаете, на углу улицы Йокаи был такой крошечный милый маленький эспрессо-бар, ну, мы встретились там, и я сказала ему, и я думаю, он был очень удивлен, и он сказал, что никогда не переставал любить меня, но он смирился с Адамом, и я сказала ему, что больше нет Адама, есть только он, и, конечно, это было немного преувеличено, я действительно не знала, что со мной происходит, но я сказала это, или что-то вроде этого, потому что с этого момента мы стали встречаться; но, знаешь, этот мальчик всё ещё даже ни разу не осмеливался ко мне прикоснуться, даже к моей руке, да, он даже за руку меня не держал, а потом на одном из наших свиданий выяснилось, что он никогда никого не целовал, мы сидели вместе над рекой Кёрёш, знаешь, в Казино, как они тогда его называли, и это была просто кондитерская, и балкон выходил на реку, и мы были совсем одни на террасе, и в меня вселился дьявол, и я начала просить его поцеловать меня, о, какой это был волшебный день, когда плакучие ивы так печально склонились к воде, и он поцеловал меня, но он не знал, как, и поэтому я — не смейтесь сейчас — я начала учить его целоваться, и мы сидели там и целовались, но это были не совсем настоящие поцелуи, потому что всё равно этот Бела был ещё маленьким мальчиком, другими словами, он ничего не знал, и я говорю не только о поцелуях, но он не даже понятия не имею, что такое любовь, просто чувства в нем каким-то образом были, а потом вдруг Тот Самый — Лайош с заправки — ворвался в мою жизнь, и это был конец, мы больше не встречались, он еще какое-то время за мной гонялся, он присылал мне свои стихи, и те страньше страньше письма о Тургеневе, но потом он перестал, и, по сути, я почти забыла о нем, так же, как человек забывает все эти мечты и грезы — она покачала головой — человек забывает, сколько вечеров она с тоской смотрела в сторону города, потому что