– И наступит этот момент через год, – раздался сзади женский голос. – Добрый день, джентльмены.
Безопасники оглянулись. К ним подходила Забава Боянова, которой можно было издали дать не больше тридцати лет. Впрочем, признался себе Ратибор, и вблизи тоже.
– Если ваш БВ будет мчаться в том же направлении, – продолжала председатель СЭКОНа, – то, несмотря на снижение скорости, он воткнется в Систему, а вы уже видели, на что он способен. Что вы собираетесь предпринять в связи с этим?
– Конкретные меры зависят от конкретных советов ученых, – проговорил наконец Железовский, попытавшийся проникнуть мысленным взором в пси-сферу женщины, – а не от общих теоретических построений. Да, ты права, наверное, это возвращается Конструктор, чужане косвенно подтвердили твой прогноз, назвав БВ следом «пресапиенса», но время у нас еще есть. Необходим полный объем информации по Конструктору, чтобы подготовиться к его приходу, когда он выйдет из нынешнего «потустороннего» состояния. Работать по нему будут кобра-один отдела Ратибор Берестов и команда Вакулы.
– Не теряйте времени, джентльмены. Конструктор – это настолько серьезный и опасный объект, что возвращение его по степени непрогнозируемой опасности сравнимо разве что с общегалактической катастрофой. Останки Марса тому свидетельство, а ведь тогда произошло всего лишь рождение младенца. Возвращается же спустя сто с лишним лет сверхсущество, психика, этика и мораль которого настолько далеки от человеческих, что даже провал между этикой и моралью людей и негуманоидов вроде чужан или орилоухов гораздо меньше, чем пропасть между нами и Конструктором.
Железовский засопел, но промолчал. Боянова оценивающе посмотрела на Ратибора, в голосе ее прозвучало сомнение:
– Молодой человек, сколько вам лет?
– Двадцать девять.
– А как долго вы работаете в отделе?
– Три года.
– Он с девятнадцати в аварийно-спасательной службе, – буркнул Железовский. – С двадцати двух – в погранслужбе, закончил Брянский политех по специальности «оргтехнология», так что опыта ему не занимать. Кстати, спасение «Чернавы» – по сути, его заслуга.
Боянова с новым интересом взглянула на Берестова, стоявшего с непроницаемым видом.
– Что касается опыта, то, как сказал Генри Шоу, «опыт увеличивает нашу мудрость, но не уменьшает глупости». Вы согласны, молодой человек?
– Вполне, – невозмутимо ответствовал Ратибор.
– Что ж, попробуйте поиграть в эту игру, хотя Конструктор – игрок непредсказуемый.
– Человек тоже непредсказуем, – сказал Железовский с неодобрением и вызовом, причины которого Ратибор не понял.
Боянова не ответила, все еще рассматривая Ратибора. Лицо ее стало задумчивым, возраст проступил на нем более отчетливо.
– Так это вы, стало быть, герой истории с «Чернавой»? Я не сразу связала фамилию Берестов с фамилией того парня. Пожалуй, этот факт биографии говорит кое о каких задатках, осталось только реализовать их. Один – ноль в пользу вашего выбора, Аристарх. Вот что я вам посоветую, молодой человек: прежде чем начать изучение предыстории Конструктора, изучите историю наших отношений с чужанами, это очень полезная история и весьма поучительная. А потом найдите проконсула Габриэля Грехова и побеседуйте с ним, он многое может поведать о Конструкторе.
Ратибор вспомнил спутника Анастасии: того тоже звали Габриэль. Похоже, это он.
– Найти его непросто, хотя он и работает в синклите старейшин ВКС, но этот человек вам необходим.
– Я знаю, как его найти, – сказал Ратибор.
Боянова подняла брови, однако выражать сомнение вслух не стала.
– Начинай самостоятельно. – Бас Железовского был почему-то мрачным. – Код запроса по Конструктору введен в твой инк. Вечером зайдешь.
Ратибор кивнул, попрощался и, не оглядываясь, пошел к лифту, унося в памяти два разных взгляда двух разных людей, одинаково сознающих ответственность своей работы.
Перенесясь с базы в управление и открыв свой служебный модуль, сохранивший древнее бюрократическое название «кабинет», он сел за стол, привычно развернул приставку инка, и вдруг память оживила перед ним картины происшествия на «Чернаве» четырехлетней давности.
Он тогда возвращался из первого своего самостоятельного кенгуру к звездам Ориона как гриф-специалист первого класса и втайне был горд тем, что его оценили в управлении – как раз накануне полета пришел вызов из кадровой комиссии с предложением перейти в отдел безопасности. У него были в запасе еще два дня на размышления, хотя про себя он уже решился на переход к безопасникам, однако Ратибор не привык торопиться на поворотах судьбы и отложил визит в отдел до тех пор, пока не кончится срок отдыха.
Наутро Карелия пригласила его на прогулку по ксенопарку – первому в истории Земли заповеднику внеземных форм жизни, где она работала ксенобиологом (познакомились они на четвертом курсе Брянского политеха), естественно, Ратибор не смог отказаться, да и не хотел. Во-первых, ему было по-настоящему интересно, несмотря на то, что некоторые виды животных он ловил сам; во-вторых, до официального открытия парка должно было пройти не менее месяца; а в-третьих, Карелия пообещала показать нечто «жутко необыкновенное».
Парк с несколько необычным для данной местности названием «Чернава» располагался в бывшей пустыне Такла-Макан на границе с отрогами Куньлуня. Встретились у служебного входа. Карелия была возбуждена и весела, что всегда превращало ее в девочку-школьницу. Ратибора автомат входа пропустил так безропотно, будто пограничник был директором парка.
Часа два Карелия водила будущего аса-безопасника по гигантскому парку с его экозонами, отгороженными не только от будущих посетителей, но и от земных природных условий невидимыми силовыми мембранами. Время пролетело незаметно, Ратибор рассматривал обитателей экозон с таким любопытством и непосредственностью, что Карелия ни с того ни с сего поцеловала его на виду у сотрудников парка, на что он сам, правда, не обратил внимания. А потом она с торжественным видом подвела его к необычному широкому зданию в форме конуса со срезанной вершиной, от стен которого отходили толстые контрфорсы. По диаметру здание было никак не меньше километра.
– Это наша главная достопримечательность, – с гордостью сказала Карелия. – Дом для монстрозавра. Слышал о таком?
Разумеется, Ратибор слышал. Популяция монстрозавров была обнаружена не на планете, а на звезде, тип которой был определен учеными как «коричневый карлик». Что такие остывающие звезды – диаметром с Юпитер или чуть больше и с температурой поверхности до четырехсот-семисот градусов – могут существовать в природе, было предсказано специалистами-астрофизиками еще в двадцатом веке, но лишь недавно, лет двадцать назад, «коричневые карлики» были обнаружены в старых шаровых звездных скоплениях. «Коричневый карлик», давший жизнь монстрозаврам, был обнаружен в шаровом скоплении М-13 в Геркулесе, в двадцати трех тысячах световых лет от Солнца, так что эти твари представляли самый дальний из всех открытых очагов жизни. Мало того, это были единственные представители совершенно особого класса так называемых «альтернативных биологий» – класса «некристаллических биометаллов». Уничтожить монстрозавра можно было, наверное, только с помощью ядерного взрыва.
– Как же вам удалось доставить их на Землю? – спросил Ратибор, насытившись созерцанием пары чудовищ, похожих на баранки, обросшие «головами летучих мышей». Размеры зверей были невелики – метров по сорок в поперечнике, но энергией они были накачаны чудовищно, представляя, по сути, живые термоядерные реакторы. Ратибор насчитал шесть симметрично расположенных «летучих мышей» – наросты действительно напоминали головы этих земных млекопитающих, особенно ушами с невообразимо сложным рисунком перепонок, – и подумал, что сверху монстрозавры напоминают головку цветка.