— А этих девушек вы не видели?
Я протянула таксисту фотороботы Евы и Катрин.
— Какая из них твоя подружка?
— Вот эта.
Я указала на Еву.
— Знакомое лицо. Поручиться не могу, но, кажется, я возил ее.
— Возили? Куда? Случайно, не в “Торре Абракадабра”?
— Нет, туда точно нет. У меня столько людей каждый день перед глазами проходит — всех не упомнишь.
— Может, попробуете, — взмолилась я. — Вдруг получится.
— Вот черт! Вертится что-то в памяти… Кажется, это было в южной части острова. Или в северной? Вспомнил! Это случилось месяцев пять назад. Я подбросил компанию туристов к пирамидам. Ваша подружка села в машину у пирамид и попросила отвезти ее в город, кажется, в Санта-Круз. Ручаться за то, что это была девушка с портрета, я не могу, но сходство несомненное.
— Спасибо, — сказала я.
Дорога, петляя среди холмов — голых, буровато-серых и мрачных, как посыпанный пеплом череп, уводила нас прочь от берега. Отели и многоэтажные здания “апартаментов” остались далеко позади. Навстречу попадалась лишь россыпи небольших белоснежных домиков, крытых красной черепицей.
Шоссе свернуло к северу, плавно огибая подножие вулкана Тейде. Из мертвого, выжженного солнцем юга мы незаметно переместились во влажную и прохладную часть острова. Небо заволокли тучи. Бурые и серые тона сменились зеленью, а растрескавшаяся вулканическая почва — тенистым сосновым лесом.
Такси притормозило около ворот.
— Приехали, — сказал таксист. — С вас шесть тысяч песет.
Забор был глухим и высоким. Потоптавшись перед воротами, мы отошли в сторону и сели в тени под деревьями. Следовало выработать план действий.
— Для начала я внедрюсь в их организацию под видом новообращенной, — чувствуя прилив восторженного шпионского энтузиазма, заявила я. — Ты будешь меня прикрывать.
— И что потом? Начнешь совать всем под нос фотороботы Евы и Катрин, попутно интересуясь, не охотился ли лидер “Братства” за мандалой Блаватской? Знаешь, что делают сектанты со шпиками?
— Догадываюсь, — вздохнула я. — Постараюсь действовать осторожно.
— Осторожно можно действовать, когда есть время. До двадцать четвертого июня осталось всего три дня.
— Три? — ужаснулась я. — Так мало? Я думала, больше. Так что же делать?
— Как насчет того, чтобы похитить их лидера? Под пытками он быстро расколется. Грубо, но эффективно.
— Не люблю пытки, — поморщилась я. — Как-то это негуманно.
— Ладно, — пожал плечами Бонгани. — Как хочешь. Только имей в виду — от моего хозяина гуманности ты точно не дождешься.
— На редкость убедительный аргумент, — вздохнула я. — И как же мы будем похищать этого типа?
— Ты вообще никого не будешь похищать. Снимешь комнату в Лос-Караколес и будешь там тихо сидеть. Миллендорф хоть и идиот, но насчет тебя совершенно прав: ты по сути своей опасна.
Ван дер Варден плохо представляет, с кем он связался.
— Чушь какая! Вовсе я не опасна. Мне и в голову не могло прийти, что ты хлопнешься в обморок от нескольких детских игрушек.
Бонгани скрипнул зубами.
— Лучше не напоминай мне об этом. Сделаешь, как я сказал.
— Ну, уж нет! — возмутилась я. — Сидеть сложа руки я точно не буду. Кроме того, один ты не справишься. В таких делах необходим напарник.
— Даже не спорь, — яростно чеканя каждый слог, произнес негр. — Я ведь могу и передумать. Сам не знаю, с чего я вдруг решил тебе помогать, особенно после того, как ты надумала сделать из меня пирожки и скормить собакам.
— Признаюсь, идея была дурацкая.
— Тихо! — схватил меня за руку Бонгани. Ворота “Воителей добра” распахнулись, пропустив высокую статную негритянку с корзиной на голове.
— Брось везунчика в воду, и он выплывет с рыбой в зубах, — пробормотал негр.
— О чем это ты?
— Не о чем, а о ком. О тебе. Тебе всегда так везет?
— Ты говоришь загадками, как дельфийский оракул.
— Эта женщина, — Бонгани кивнул в сторону негритянки, — она тсонга.
— Из твоего племени? Вот здорово! А как ты узнал?
— Ритуальные шрамы на щеках.
— Ты хочешь с ней познакомиться?
— Угадала. Только не вздумай крутиться около меня. Пойдешь в Лос-Караколес, найдешь там почтовое отделение и будешь ждать меня в ближайшем к нему баре. И не вздумай соваться к сектантам. Нарушишь хоть одно из моих указаний — не буду тебе помогать. Поняла?
— Поняла, — вздохнула я. — В баре около почты.
От входа в обитель “Братства” нас отделяли кусты. Негритянка шла по дороге, не оглядываясь. Вряд ли она нас заметила.
— Не высовывайся, пока мы не скроемся из виду, — сказал Бонгани и двинулся вслед за своей соплеменницей.
Некоторое время я боролась с искушением постучать в ворота и под предлогом вступления в секту разведать обстановку, но не решилась. Вдруг Бонгани всерьез на меня рассердится? Лучше не рисковать.
В баре “Альфонсо XIII”, расположенном напротив почтамта на центральной — и единственной — площади поселка, я просидела почти два часа, до самого захода солнца. Я уже начала было опасаться, что придется тут заночевать, как из-за здания муниципалитета появился Бонгани.
Столик, за которым я сидела, находился на открытой террасе. Я помахала рукой, и негр, махнув в ответ, направился ко мне.
— Ну как? — нетерпеливо спросила я. — Что-нибудь удалось узнать?
— Плохо дело, — покачал головой Бонгани.
— Не пугай меня. Тебя раскрыли?
— Никто меня не раскрывал, — поморщился негр. — Просто Клод Боринже — так зовут лидера “Воителей добра” — два дня назад выехал в Европу и вернется не раньше чем через неделю, то есть уже после дня летнего солнцестояния. Евы и Катрин тоже нет.
— Ты что же, показал этой женщине фоторобот?
— Нет, конечно, иначе бы она насторожилась. Я просто рассказал, что встречался в Барселоне с девушками, которые рассказали мне о “Братстве”, и описал внешность этой парочки. Сестра Онурия сразу узнала Еву и Катрин.
— Сестра Онурия — это чернокожая красотка с корзиной?
Бонгани кивнул.
— Здесь Еву называли сестрой Мануэлей, а Катрин — сестрой Паулиной. Они были продвинутыми адептами первой ступени, особо приближенными к лидеру. Несколько месяцев назад девицы покинули общину. Куда они отправились и зачем, Онурия не представляет. Любопытство в секте не поощряется.
— Выходит, мы зря приехали? — расстроилась я. — Если Боринже со своими продвинутыми сестричками находится в Европе, значит, и мандала там, да и место силы скорее всего тоже. А я-то надеялась, что воплощение аватары произойдет около тенерифских пирамид. Вот не повезло! Что же теперь делать?
— Для начала поспать, — зевнул негр. — В паре улиц отсюда есть пансион. Завтра решим, как действовать дальше.
— Сейф Боринже, — сказала я. — Наверняка там хранятся какие-нибудь записи или документы, из которых мы сможем узнать, куда улетел лидер “Братства” и где находится место силы.
— Ты предлагаешь вскрыть сейф?
— У тебя есть идея получше?
— Увы, — развел руками Бонгани. — Как бы я ни старался, по части воображения тебя мне не переплюнуть. Не сомневаюсь, что у тебя большой опыт по части взлома. Сколько всего сейфов ты вскрыла за свою жизнь?
— Пока ни одного. Но надо же когда-нибудь начинать.
— Вот и отлично. Ты начнешь, а я посмотрю, что из этого получится.
— А ты? Разве ты не умеешь вскрывать сейфы?
— Представь себе, нет. У меня несколько другая специализация.
— Вообще-то я надеялась, что преступник твоего уровня должен обладать универсальной подготовкой.
— Жаль, что разочаровал тебя, — усмехнулся негр.
Не похоже, чтобы он действительно о чем-то сожалел.
— Не зря моя мама говорила, что настоящие мужчины давно перевелись, — печально вздохнула я.
Колокольный звон вплывал через открытое окно, на несколько мгновений заполняя собой тесную столовую пансиона, и, дрожа, растворялся в теплом влажном воздухе.
Во дворе пурпурными язычками пламени полыхали бугенвиллеи, темно-зеленые плети плюща обвивали забор, сложенный из нетесаных камней два века назад.