Лицо человека, похожего на хорька, расплылось в довольной улыбке:
— Как я уже говорил, сэр: я очень полезный человек, сэр.
— Да… — прохрипел Лаи, осматривая седло на спине скакуна. Он провел по нему рукой, и на ладони осталась что-то буро-коричневое. — Что это?
— Это кровь, сэр. — безразличным голосом, ответил Жак, высматривая что-то в небе.
— Откуда эти лошади?
— Куплены на Ваше золото, сэр. — он наконец перестал рассматривать небо и взглянул в глаза собеседнику. — Я не понимаю, что Вас смущает? Мы на войне, здесь лошади постоянно меняют своих хозяев. Сэр.
Аргилай подумал над этим утверждением и, наконец, решил:
— Поднимай ребят, Жак. Через час мне нужны тридцать конный бойцов. Пора воспользоваться моим высоким положением и решить одну проблему.
Сто двадцать четыре копыта гремели по, разбитой лошадьми, дороге. Тридцать и еще один всадник, шли рысью, меж пестрых шатров и реющих знамен. Человека, что был посвящен в рыцари самим наследником престола, узнавали патрули, и пропускали, не задавая лишних вопросов.
Здесь все оставалось, как прежде. Словно Лаи вернулась из взрослой жизни в свой двор, где прошло детство. Здесь стоял крытый бронированный фургон луноликого Марселя Роже. Рядом горел небольшой костер, обложенный по краю камнями. Над огнем в закопченном котелке, таком знакомом по прежним странствиям, закипала вода.
Аргилай ловко спрыгнул на притоптанную, пожухлую траву. Лиса, сидевшая у костра, медленно поднялась. Расширенными от удивления и страха глазами, девочка смотрела на прибывший отряд.
— Я вернулся! — хрипло поприветствовал рыжую варварку, сэр Аргилай.
Лиса сделала неуверенный шаг назад. У нее задрожал подбородок, словно она готова была расплакаться.
Рыцарь удивился:
— Ты что? Не бойся. — он кивнул на всадников позади себя. — Это хорошие ребята и они со мной.
— Трица, она… — слезы полились из голубых глаз девочки. — Я не знала! Я не хотела. — крикнула Лиса и бросила наутек.
— Что? Погоди! — Лаи шагнул было за ней, но шустрой варварки уже и след простыл.
На шум из фургона вышел могучий Мамба. С недоверием глянул на конных гостей.
— Что происходит? — спросил его, совершенно сбитый с толку и обеспокоенный, Аргилай.
Мамба сделал шаг в сторону, освобождая путь внутрь фургона, и пробасил:
— Войди, Лаи. Все ответы ты получишь там.
Болезненно бледная и сильно похудевшая, Трицитиана дочь арт-три, лежала в одеялах и шкурах на деревянном ложе. Глубоко запавшие глаза, подведенные черными кругами, все также светились бледно-голубым огнем. И этот огонь жизни, этот живой блеск взгляда, вызывал в сердце рыцаря радость и ликование.
— А вот и он! — торжественно, но с долей сарказма, произнесла арт-три. — Стоило оставить тебя одного всего на пару недель, так ты сразу из мальчика превратился в мужчину.
— Прости, мамочка! — утирая, навернувшиеся на глаза слезы, засмеялся Аргилай.
Отсмеявшись и поморщившись от боли, Трица улыбнулась:
— Я рада тебя видеть.
— Взаимно! — Лаи присел на край кровати.
— Наслышана о твоих подвигах, герой Драгана, Камень Ярости. — тепло улыбнулась она. — Кто придумал эту ахинею?
— Люди. — усмехнулся юноша. — Звучит не очень, но я уже почти привык.
— Это звучит лучше Огненной Феи.
— Но не так заслужено. — смутился Аргилай.
— Говорят, от тебя улепетывало, все войско врага во главе с крылатыми всадниками.
— Было дело.
— А еще ходят слухи, что из глаз у тебя лился свет, а голос разносился над всем полем битвы, словно весенний гром.
— Да, признаю, я тогда слегка психанул.
Они опять рассмеялись.
— Я бы преклонила перед Вами колено, сэр рыцарь, да вот незадача — тело меня не слушается. Отлежала бока, на этой твердой кровати. — пожаловалась Трица. — Я благодарна тебе за спасение. Лиса и уголёк рассказали, как все произошло. Ты безумец, но храбрец.
— Не я встал на пути у полусотни конных латников с одним копьем.
Рыжая презрительно фыркнула:
— Им не следовало злить меня. — она пристально посмотрела на него своими бледно-голубыми глазами, цвета весеннего льда, которые сейчас действительно, словно светились в полутьме фургона. — Лучше скажи: какие у тебя дальнейшие планы?
Аргилай, задумчиво поскреб, небритый подбородок.
— Кажется, тот принц с модной стрижкой спросил у меня: клянусь ли я быть преданным Хадолу и какому-то там роду…
— Винкрафтов, дубина.
— Ага, Винкрафтовдубина. Я согласился. — он вздохнул. — Теперь придется отвечать за базар и защищать Хадол.
— Ну что же, чужак из другого мира кажется, ты смог найти свое место в нашем мире.
— Думаю да. — улыбнулся Аргилай, а затем затараторил. — Как только ты встанешь на ноги, я познакомлю тебя со своим отрядом. Представляешь, я встретил Эгея Борзого. Помнишь его? Конечно помнишь, рыжий такой, как ты. Теперь нам никто не страшен. Ты, я, Лиса, Мамба, Борзый и мой отряд — мы сила! Теперь мы…
— Прости. — перебила его Трицитиана, и ее улыбка стала грустной. — Но нет. Наша история закончилась. Началась история сэра Аргилая, героя Драгана, Камня Ярости.
— Что ты говоришь? — испугался Аргилай и вскочил на ноги, словно слова женщины обожгли его.
— Да, Лаи. Пора тебя выпихнуть из гнезда, оторвать от сиськи и, дав хорошего пенделя, отправить в свободный полет. Будь тем, кем ты стал и забудь о нашем знакомстве. Тебе так будет безопаснее. — она покачала головой. — Хотя о какой безопасности можно говорить в такие дни…
— Что происходит? Я тебя не понимаю!
Голос Трицы изменился, на место тепла и радушия пришли знакомые нотки стали.
— А случилось то, что Лиса — добрая душа, дуры кусок, пошла к магам и упросила снять с меня заклятие. Они сразу поняли кто я, и чья дочь. Оказалось, у них есть вести от моего отца. Он все-таки жив! Представляешь? Отец на острове Семи Башен и ждет меня. Я отправляюсь туда завтра. С магами. Лиса со мной, Мамба тоже. А тебе следует уйти и сделать вид, что мы не знакомы. Маги не знаю кто ты, у тебя нет амулета-капли, они не почувствуют, что ты чужак.
Аргилай выпрямился и вскинул подбородок.
— За стеной этого фургона, — с вызовом воскликнул он. — Меня ждут тридцать конных головорезов. Я щелкну пальцами и магам крышка. Пусть только посмеют прикоснуться ко мне.
Трицитиана покачала головой.
— Не будь так уверен в преданности людей, сражающихся за деньги. Их всегда могут перекупить. Они всегда будут ценить свою жизнь, превыше твоей. И в любом случае ни тридцати, ни шестидесяти, ни даже возможно сотне солдат не справиться с двумя Красными — боевыми магами. Видел, что осталось от дома моего отца? Видел — сколько костей и доспехов лежало на пепелище? Отец там был один против всех. А здесь два мага!
Плечи Аргилая опустились, по лицу пробежала тень отчаяния.
— Это… это неправильно. — чуть не плача, произнес он. — Так не должно быть.
Наемница очень тепло и добро улыбнулась своему ученику.
— Да, Лаи. Так не должно быть. Очень многого не должно быть. Я мечтала жить в маленьком домике у моря. Иногда ходить под парусом. — она вздохнула и ее взгляд устремился вдаль. — Растить дочь. Вести хозяйство. Взять пару теплых кошек и большую лохматую собаку. А каждый вечер, стоя на берегу и вдыхая соленый запах моря, встречать мужа, когда он будет возвращаться под парусом с уловом.
— Ты мечтала быть женой рыбака и жить обычной жизнью? — искренне удивился юноша. — Шутишь?
— Я не выбирала свою жизнь. Обстоятельства выбирали за меня. Обстоятельства оказались сильнее — я уступала. Вот и сейчас нам приходится уступать ситуации и прощаться. Нашему маленькому отряду здесь и сейчас приходит конец. Каждому надлежит отправиться свой дорогой.
— Мне так не нравится. — хрипло и очень тихо произнес Аргилай. — Я не хочу так.
— Таков мир.
Лицо рыцаря покраснело от гнева, а в глазах вспыхнул огонь ярости.
— Тогда я изменю мир! — зло прохрипел Лаи, борясь с подступающими слезами. — Мне надоел мир, где люди пожирают людей! Мне надоел мир, где мужья убивают жен и топят их тела в пруду! Мне надоел мир, в котором постоянно отбирают друзей! Я либо сдохну, либо исправлю этот загнивший мир! Пусть это и звучит глупо.