- Наташка уехала, а мне наказала ее квартиру сторожить. Хоромы царские. Я в основном там и живу, а как сны одолевать стали, сюда и переехала - в эту конуру. Здесь у меня свой шалман, своя компания.
Она замолчала и продолжала смотреть в окно, будто там, за окном, видела то ли прошлое свое, а может, пыталась увидеть будущее.
- Я тебя еще в Чите поняла, ты не курица по зернышку клевать - ты орел. Добычу всю хватаешь, целиком. Да, орел мух не ловит! Так, что ж дальше-то Володя?
На холодильнике тикали часы, из крана, капля за каплей, надоедливо капала вода. Между нами было не более полуметра, и была целая жизнь. За окном начинался новый морозный день, а мы оба хотели в прошлое. Но, увы! Прошлое не купить.
- А где Наташкина квартира? - спросил я.
- Квартира? - она обернулась, тяжело отрывая взгляд от окна. - В Кунцево. Другой конец Москвы, а что?
- Мы можем туда перебраться сейчас?
- Нет проблем.
- Тогда убирай все здесь начисто и поехали. Выезжаем через час. Поняла?
- Если ты знаешь, что делать - я с тобой,- ответила Нина и принялась за мытье посуды.
А день превратился в сказку. Сыпал огромными хлопьями снег, преображая земное безобразие в снежную благодать. Мы быстро поймали частника, и тот с радостью согласился домчать нас в Кунцево - барыш был хорош. Мы ехали, молча, но я видел, что Нина успокоилась, полностью доверившись мне.
В огромной квартире было тепло и чисто, но не было уютно. Я чувствовал себя, как в музее среди антикварной мебели, картин, дорогой посуды на полках, ноги тонули в мягких коврах и тяжелые шторы отделяли это пространство от всего мира.
Нина поняла меня.
- Мне тоже здесь не нравится. Все какое-то нежилое.
Она нажала кнопку на стене и шторы разъехались, пустив свет зимнего дня в квартиру.
- На завтрак только кофе, если потерпишь - схожу в магазин и приготовлю что-нибудь вкусненькое.
- Будь добра - сходи, а пока свари кофе.
Я остался один в гостиной. Дневной свет оживил полотна Лактионова, Сурикова, Васнецова, а над бюро из красного дерева скромно висел Шагал, ранний рисунок еще Витебского периода. В других комнатах я повстречался с голландцами, правда, в копиях, а в кабинете хозяина веселились импрессионисты. Я не мог определить вкус обладателя этих сокровищ, но по всему было видно, что он знал толк в живописи и умело вкладывал свои деньги в вечное. Картину Айвазовского "Утро на море" я нашел на кухонной стене. Нина уже сварила кофе и, пристроившись у окна, наводила марафет на своем лице. Сначала я не обратил внимания на холст, но потом, не знаю почему, я снял картину со стены. Это был подлинник. Настоящий Айвазовский.
- Что? Понравилась? А я не понимаю. Голые бабы еще, куда ни шло, а море? - оно и в Африке море.
Решение пришло само. Моментально. Ясное, как день, и я уже был полностью в его власти.
- Купи мне газету с объявлениями.
Нина оторвала свой взгляд от зеркала и внимательно на меня посмотрела.
- Ты что-то решил?
- Я попросил купить мне газету.
- Володя, ты уверен, что так следует поступать?
- Дорогая, ты же знаешь, если я решил, меня не остановить. Возвращайся поскорее - у нас много дел.
В ожидании Нины я вышагивал по огромной прихожей, куря одну за другой уже надоевшие сигареты. Мысли поначалу путались, а потом постепенно складывались в четкую картину моих дальнейших действий и поступков.
Гон! Гон! Теперь я уже собирался гнать зверя, теперь во мне бурлил азарт охотника, желание добычи жгло мою душу, нетерпение охватывало меня. В свое время потерявший все, теперь к чужой собственности я относился равнодушно, как к разменной монете. Мир скроен из потерь и чем легче мы это переживаем, тем спокойнее наша жизнь.
В газете, что принесла Нина, я нашел два нужных мне телефона. Она на кухне колдовала с продуктами и, кажется, что-то напевала, а я из кабинета хозяина звонил по первому телефону.
- Здравствуйте! Я беспокою вас по объявлению.
- Добрый день! Но мастера нет дома. Перезвоните вечером. До свидания.
"Вечером я должен быть уже за Москвой" - подумал я и бросил трубку. Второй телефон я набирал с волнением. Мастера-художники имели правило загуливать неделями, особенно после хорошей продажи.
- Добрый день. Я по объявлению.
- Серж, тебя,- крикнула в трубке женщина, и через минуту я услышал басок незнакомого Сержа.
- Что надо?
- Ну ты, Репин, может сначала поздороваешься? - спросил я.
- Извини, голова гудит. А ты кто?
- Копии делаешь?
- А кто нужен?
- Ваня Айвазовский. "Утро на море".
- Халтурка?
- Нет, дорогой, один в один и срочно. За сутки. Сможешь?
- Сто баксов.
- Если я буду доволен - плачу двести.