Под занавес зависла тягостная пауза.
– Виват Долорес Ибаррури! – сказал я, и дверь за нами захлопнулась.
Потом Ник ругался, мол, напринимали в свое время козлов, а они теперь нас грязью поливают! А чего тут поливать? Действительно – страшный город, он еще неплохо смотрелся, когда гудели заводы, дымили трубы, и жизнь била ключом. Теперь эта многокилометровая цепочка предприятий замерла, превратившись в грязный отстойник, построенные же вокруг гигантские заводские кварталы постепенно ветшали, все больше напоминая многоэтажные бараки…
После нотариуса Ник приобрел в книжном магазине синюю папочку, сложил туда документы и вручил мне. Мол, выручай, она же не от хорошей жизни туда рванула – очень уж муж достал. А куда деваться, если за плечами испанское отделение?
– В Севилью, – ответил я, – Куда же еще?
– К таким козлам, как Миша-Мигель?! – возмутился Ник, но потом скис:
– Она вообще-то пыталась – в Барселону резюме посылала, в Мадрид, но вызов прислали только из Мексики. Я ей кучу поручений надавал: чтобы про Дона Хуана побольше узнала, про Кастанеду, где живет, чем дышит и т. п. Но разве женщин это интересует? Напортачила, запуталась, как муха в паутине, теперь вытаскивай ее!
В этот момент опять начала «подъезжать крыша». Крепыш Ник вдруг вытянулся передо мной, как в кривом зеркале, и сделался похожим на астеничного Мигеля. Потом стал раскачиваться, но я-то соображал: это мое равновесие приходит в полную негодность, а значит, надо за что-то хвататься.
Ухватившись за Ника, я буквально на нем повис.
– Эй, ты чего?! И ты в таком состоянии собираешься… Н-да.
– Не переживай за мое состояние, – сказал я, – Я же его и направляюсь лечить.
– Да? – приятель повеселел, – Тогда вперед, ты должен идти «путем воина» и никуда не сворачивать! У тебя просто разорвались волокна, которые связывают человека с окружающим миром! Помнишь, как писал Кастанеда? «Связь с миром происходит с помощью пучка светящихся волокон, исходящих из середины живота. Этими волокнами человек соединен со всем миром, благодаря им он сохраняет равновесие, они придают ему устойчивость». А у тебя с устойчивостью…
– Совсем хреново! – закончил я, – Одна надежда: что эти самые волокна опять срастутся!
Чтобы меня подбодрить, на прощанье Ник сказал:
– Кстати: в Москве на днях куча наших орлов собирается! Ну, любителей Кастанеды, даосов, колдунов-шмолдунов… Мне письмо написали, мол, общая встреча – в Трубниковском, в каком-то литературном музее, так что ты смело можешь туда придти! Скажи: Ник не имеет возможности явиться, но я – его лучший ученик и тэдэ!
Когда мне подробно рассказали, кого и как там искать, «крыша» встала на место (а может, кастанедовские волокна восстановились). Я опять мог ориентироваться в пространстве и тоже решил: вперед и никуда не сворачивать! Я приобрел билет, собрал вещи, однако за день до отъезда вдруг раздался звонок, и Ник странным голосом осведомился: ты ящик не смотришь? Тогда вруби первый канал, полюбуйся!
Ящик передавал о том бардаке, что творится в сердце нашей Родины. Кто-то осаждал Останкино, кто-то штурмовал мэрию, кто-то строил баррикады. Эти события выстрелили не вдруг, но как-то летели мимо меня, озабоченного собственными передрягами. А тут – натуральная война, которую я смотрел, не отрываясь, пока под утро на экране не возникли танки, прямой наводкой лупившие по Белому дому…
– Ну, и как впечатления? – поинтересовался Ник, позвонив еще раз. В голосе сквозило разочарование, и одноврменно в нем теплилась надежда: а вдруг я такой сумасшедший, что все равно туда отправлюсь?
Я оказался сумасшедшим Мол, терять особо нечего, так что билет сдавать не буду. Отчего на том конце провода, кажется, даже прослезились.
3
Москва гудит, шуршит миллионами шинами на Садовом, и кажется: все жители столицы сели на тачки и стремятся уехать оттуда, где совсем недавно из АКМов и пулеметов косили людей, как траву. А что? Собрались бы, с лопатами и с вилами, да и выехали бы в мой «страшный» город. Наладили бы снабжение, хиреющий транспорт подтолкнули бы, а главное, нашли бы альтернативу гигантским заводам, что застыли мертвецами вдоль Московского, между прочим, шоссе. Айда к нам, ребята, не пожалеете! Когда встали заводы, вода в реке такая прозрачная сделалась, хоть пей ее без всякой очистки! Опять голавль стал клевать, а в притоках раки появились – вку-усные… Не ели вы таких раков никогда, клянусь мамой! Ну?!
Не дают ответа, летят в своих автомобилях, и (опять кажется) гудки клаксонов складываются в ехидную мелодию: ты осел, придурок, ты – никто! Ты сходил в больницу, куда советовал ЛОР, но оказалось: специалист по твоей болезни уехал читать лекции в Амстердам. И в МИДе тебе указали твое место, дубина провинциальная! Разве ты не понял, что отныне закон – homo homini lopus est? ЧЧВ, говоря иначе, вся Москва живет по такому закону, и ты давай, шагай в ногу! Намедни тут одни ЧЧВисты победили других ЧЧВистов, и ты, лох Урюпинский, должен понимать, что победителей не судят, и они вправе наводнить Москву патрулями или расставлять, где захотят, БМП с пулеметами.