Раненный в ногу грабитель попытался поднять свой пистолет, но Тони и Корсиканец выстрелили одновременно, и две пули вошли в его голову. Он ударился лицом о землю и больше не шевелился, а из головы потекла смесь крови, мозга и раздробленных костей.
В амбаре воцарилась тишина. Едкий дым от сгоревшего пороха разъедал нос.
Фрэнк Регальбуто поднял с земли свой неиспользованный кольт.
Стоя на коленях, Араб тупо смотрел на чемодан с деньгами, потом лицо его перекосилось, и его вырвало.
Винс Фарго стоял у ведущей наверх лестницы и перезаряжал карабин. Винс был всего на пять лет старше своего брата, но казалось, что разница в годах у них около пятнадцати лет. У Винса были редкие, пепельного цвета волосы, у него было трое законных сыновей и добрых десять килограммов лишнего веса.
Корсиканец хмуро переводил взгляд с Винса на Тони, на всякий случай, сжимая в руке свой люгер.
Тони улыбнулся ему краешком рта и опустил кольт, держа, однако, палец на спусковом крючке.
- Не глупи, - сказал Корсиканец по-итальянски. - Нам нужны только деньги.
Корсиканец немного расслабил мускулы, но глаза его по-прежнему внимательно следили за каждым движением собеседника.
Винс Фарго поставил ногу на первую ступеньку лестницы и, глядя на четыре валяющихся в луже крови трупа, с отвращением произнес:
- Ублюдки, скоты, - и, обращаясь к Фрэнку, добавил: - Передай своему отцу, пусть изредка проверяет своих людей. Эта ловушка очень странная.
Фрэнк серьезно ответил:
- Я обязательно это сделаю.
Затем он содрал чулки, или то, что от них оставалось, с голов грабителей и спросил:
- Вы знаете кого-нибудь из них?
Тони и Винс внимательно осмотрели изуродованные лица и покачали головой.
- Это, наверное, какие-то гастролеры, - предположил Винс.
Фрэнк порылся в карманах убитых, достал бумажники, внимательно изучил их содержимое и - особенно тщательно - удостоверения личности.
- Действительно гастролеры из Нью-Йорка, выступающие на чужой сцене.
- Гастролеры… ублюдки… - не мог успокоиться Винс. Переписав в свой блокнот имена убитых, Фрэнк вложил бумажники обратно в карманы.
- Мы можем потихоньку уезжать. Дело сделано. Тони посмотрел на Фрэнка с вежливым удивлением.
- Я схожу за их машиной, - сказал Винс. Он пришел к амбару пешком, пробираясь сквозь заросли кустарника около километра, чтобы не оставить следов на дороге.
Араб обтер губы рукавом плаща и вновь принялся пересчитывать деньги, а Фрэнк стал поспешно взвешивать пакеты с героином.
Когда Винс на сверкающем зеленом «мустанге» подъехал к амбару, работа была закончена. Араб уже закрыл чемодан, а Фрэнк сложил наркотики в потайной ящик грузовика.
Сделка состоялась. Тридцать килограммов чистого героина за четыреста тысяч долларов.
- Машина ваша, - сказал Фрэнк Арабу и Корсиканцу. - Это личный подарок дона Паоло.
Фрэнк и братья Фарго распрощались с контрабандистами довольные друг другом, и чемодан с деньгами перекочевал в «мустанг».
Еще не затих шум удаляющегося автомобиля, когда Фрэнк закрыл ящик с наркотиками и запер заднюю дверь грузовика.
- Все готово? - спросил Винс. - Тогда по местам!
Фрэнк указал пальцем на трупы.
- А это?
- Не волнуйся по пустякам, - посоветовал Винс. - Они больше не существуют.
- Спите спокойно, вы выполнили свой долг, - насмешливо сказал Тони и посмотрел на брата.
Им не нужно было много слов, чтобы понять друг друга. С наступлением ночи они вернутся к амбару на бетономешалке строительной компании братьев Фарго, и на следующий день трупы грабителей лягут в фундамент гостиницы «Бристоль».
Фрэнк взялся за руль, Винс сел рядом, а Тони устроился на заднем сиденье вместе с сумкой.
Час спустя они подъехали к автомастерской Билла Ранена. Два охранника из клана Регальбуто ждали их. Позади грузовика встали еще три охранника.
Фрэнк выходил из грузовика, когда увидел, как к нему направляется его дядя Вито Риккобоно, и начал было расплываться в улыбке, но внезапно заметил слезы на его глазах.
- Фрэнк… твой отец… - Слова застряли у Вито Риккобоно в горле.
- Ты что, язык проглотил? - вскричал Фрэнк.
Он уже догадался, что хотел сказать дядя.
Дон Паоло Регальбуто умер.
IV
Стоя у могилы своего умершего друга, дон Анджело Ди Морра слушал заупокойную молитву, и слезы текли по его лицу.
Он предупреждал своего ближайшего друга, почти брата Паоло, что нельзя так толстеть, врачи также предупреждали его много раз, но Пабло любил поесть и не хотел отказываться от своего маленького порока. Он обожал специи, сосиски в жирном соусе, выпивал в день две-три бутылки красного вина и не представлял себя без неизменной сигары.