Лина повернулась. Она почувствовала, что больше не в состоянии выносить эту гробовую тишину, она вся съежилась от неведомо откуда грозящего ужаса; в душе оставалось одно-единственное желание - скорее на улицу, где шумят машины, идут прохожие, светит солнце, дует свежий ветерок. Девушка бросилась вниз по ступенькам.
Удар настиг ее неожиданно, Лина не успела даже крикнуть. На долю секунды она ощутила дикую, оглушительную боль в темени и успела заметить, как тают, исчезают и красный ковер, и лестница. Сознание покинуло ее. Девушка рухнула как подкошенная, но длинный ворс ковра заглушил звук падающего тела.
VII
Когда Лина пришла в сознание, она не чувствовала ничего, кроме ужасной боли. Казалось, будто голова вот-вот расколется пополам. Даже простая попытка разлепить веки вызвала ужасную боль, а когда она попробовала повернуть голову, то едва опять не потеряла сознание.
Через некоторое время девушка снова попробовала открыть глаза; голова сильно болела, но сознание больше не покидало ее. Лина стала вспоминать, как она оказалась в этой комнате, стараясь восстановить в памяти все.
Однако очередная попытка подняться с постели опять лишила девушку сознания. Она приходила в себя слишком медленно. Но зато следующая попытка открыть глаза оказалась удачной, даже удалось немного повернуть голову.
Лина лежала на узком диване. Кто-то укрыл ее одеялом. Девушка ощупала себя. Одежду с нее не сняли, не было только обуви на ногах. Стиснув зубы, Лина нагнулась и поискала туфли. Она тяжело дышала, череп раскалывался от боли. Девушка увидела тщательно натертый паркет, но туфель нигде не было. «Где я? Как оказалась в этой комнате?»- задавалась вопросами Лина. Она отчаянно пыталась припомнить, что же произошло. Чтобы унять страшную боль, Лина принялась массировать пальцами виски. В голове царила удивительная пустота. Память не желала возвращаться.
Она сидела на диване в полутемной комнате. В изголовье на ночном столике горела лампа. Комната была узкая, почти без мебели: диван, ночной столик, стул, у противоположной стены - умывальник, шкаф. Больше ничего. Лина со стоном повернула голову и увидела окно, задернутое плотной шторой.
«Я заболела? Откуда эта страшная боль в голове?… Я в какой-то клинике?» Только теперь она обратила внимание на жуткую тишину. Ни один звук не проникал в комнату. Почему здесь так тихо? Где она находится?
На долю секунды Лина вспомнила было, что с ней произошло, но тут же боль опять пронзила мозг, и робкое озарение исчезло. Но теперь девушка точно знала, что это каким-то образом связано с тишиной.
Ее охватило отчаяние. Лина чувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Она навзничь упала на диван, уставилась в потолок и тихо заплакала. Слезы катились по щекам. Ей не удалось справиться с чувством одиночества и бессилия, она не могла противостоять охватившему ее страху.
Наконец она вспомнила о своем шефе, Гарольде Питерсоне, попавшем в руки таинственных бандитов. «Значит, я не окончательно потеряла память! - с облегчением подумала девушка. - Я знаю, что я - Лина Дэвис, живу в Нью-Йорке, работаю секретарем у Гарольда Питерсона и вчера прилетела с ним в Лондон.
Я могу вспомнить название гостиницы, в которой остановилась, помню тех страшных людей, что похитили Гарольда, помню молодого человека по имени Дик Гренджер, который утверждает, что дружит с моим шефом, но я больше не верю ему».
Мало-помалу Лина собралась с мыслями, хотя голова по-прежнему ужасно болела.
Дик Гренджер! Что-то было связано с ним… Она опять увидела его лицо в мутном освещении гостиничного бара, а рядом с ним - красивую рыжеволосую женщину… Затем припомнила поездку в такси, старый дом, в котором было тихо, словно в гробу. Ступеньки, красный ковер, квартира номер четыре, белая сверкающая дверь, а потом… Потом ничего. Дом, неприятная тишина, белые двери. Затем провал в памяти, черная бездонная дыра.
Лина потеряла всякое представление о времени. Она не знала, долго ли находилась без сознания, сколько часов - или дней? - пролежала в этой маленькой комнате. Твердо было известно только то, что сейчас на улице темно, а из гостиницы она вышла около полудня. Означает ли это, что прошло всего лишь полдня?…