Ира кивнула и беспрекословно подчинилась. Все же в такие моменты должен быть кто-то главный, иначе есть риск проиграть битву. Выглядела Ира получше — то ли поспала, то ли собралась перед лицом опасности. Она всегда умела собраться — отличное качество для воительницы. Защитницы последовали за ней.
— Ты не ответила! — В голосе Филиппа появились нотки зарождающейся паники. Смелости ему всегда недоставало, но я не позволю, чтобы он заразил своим страхом остальных. Все и так напуганы и держатся из последних сил. — Как ты собираешься драться с охотниками в одиночку?
— Мирослав приехал, — безэмоционально сказала Алиса и отошла от окна.
— Не в одиночку, — воодушевилась я. — Готовься к ритуалу.
На улице похолодало. С приходом темноты снег, покрывший тонким слоем подъездной путь, блестел в свете фонарей. Пушистые хлопья застилали спины припаркованных машин, липли к ветвям и оседали на меховом воротнике черной куртки Мирослава. Пять его защитниц, кивнув мне в знак приветствия, скользнули мимо нас в дом.
Вождь альва улыбнулся и, поравнявшись со мной, крепко обнял. От него пахло мускусом и мокрой кожей.
— Выпороть бы тебя, — произнес он совершенно беззлобно. — Но я, кажется, уже это говорил.
— Говорил, — кивнула я, выбираясь из крепких объятий. — Рада, что ты приехал.
— Хорошо, что ты не альва, а то я поседел бы раньше времени. — Он покачал головой и добавил уже серьезно: — Сколько у тебя воинов?
— Ира и Рита наверху с детьми, поэтому я их не считаю. Алла подстрахует нас, а еще Дэн обещал помочь.
— Дэн?
— Мой друг. Он… — Я запнулась на слове «сольвейг». До сих пор не верилось, почему-то подумалось, что Барт жив и защищает своих, а Дэн… Просто Дэн. Одиночка. Сильный воин, но все же обычный хищный. Но это было не так. Скрывать больше не имело смысла — Мирослав давно знает, кто я такая, и что есть целое племя подобных мне. Поэтому я сказала: — Он сольвейг.
— Это радует, — одобрил Мирослав. — А с защитницами что?
— Хватит на два этажа. Третий мы физически не потянем без Эрика.
— Скади, конечно, сильное племя. Поговаривают, сам Альрик побаивался Эрика, но Эрика здесь нет, Полина. Это меня и пугает. Почему он ушел и оставил тебя здесь одну обороняться от охотников? Шутка ли? Знаешь, сколько охотников сегодня в городе? Армия! Ладно скади, но Влада не смутило, что его люди здесь фактически беззащитны?
— Возможно, Эрик и Влад видят то, чего не можешь увидеть ты, альва?
Резкий насмешливый голос заставил нас обернуться. Будто из воздуха, а вернее из темноты, застилающей левый угол крыльца, на свет вынырнула мужская фигура. Черная куртка, шея, обмотанная шарфом в несколько слоев, взъерошенные волосы, хмурый взгляд. Враждебный. Слишком хмурый и враждебный, даже если учесть то, что произошло недавно.
Но я все равно обрадовалась. И радость вырвалась возгласом:
— Ты вовремя!
— Это я умею — вовремя приходить, — процедил Дэн сквозь зубы, не сводя с Мирослава злого взгляда.
Впрочем, вождь альва отвечал ему таким же. Побледнел, на щеках загорелся лихорадочный румянец, а руки сжались в кулаки.
— Какого черта ты здесь делаешь?! — Мир шагнул вперед, задвигая меня за спину, будто стараясь защитить.
Дэн усмехнулся, сунул руки в карманы и надменно ответил:
— Как видишь, меня тут ждут.
— Погодите, вы что, знакомы?
Я вынырнула из-за плеча Мирослава и стала меду ними. Голова соображала плохо, и я судорожно собирала крохи воспоминаний, фактов, намеков. Если верить памяти, им и познакомиться-то было негде. Дэн чуть ли не с детства с Бартом, в Липецк впервые прибыл со мной. Соврал? Нет, не врал он, да и смысл? Я говорила Дэну об альва и о войне, но он ни словом не обмолвился, что знаком с Мирославом, и Барт тоже. Разве что…
Ветер поймал горсть снежинок и швырнул мне в лицо догадкой. Нелепой, немыслимой, но логичной.
— Ты — альва! — возмущенно выдохнула я, обернувшись.
— Уже нет, — невозмутимо ответил Дэн. Он больше не казался злым, словно «альва» было волшебным словом, услышав которое он успокаивался. И на Мирослава больше не смотрел — скорее в сторону и немного вниз, на стелящийся на асфальт снежный ковер.
— И слава богам за это! — гневно вмешался Мирослав. — Ничуть не жалею, что ты ушел.
— Ушел? — поморщился Дэн. — Помнится, ты сам меня изгнал. С особым… усердием.
Что он имел в виду под усердием, я не поняла, но что такое изгнание, знала прекрасно. На собственной шкуре прочувствовала: и боль, и потерю, и стыд. Одиночество. Ненужность.
— Представься мне шанс, я изгнал бы тебя снова, — прошипел вождь альва. — С особым усердием.
— Хватит! — оборвала я. — Довольно. Вы здесь, чтобы помочь. Охотники идут, и мне нужны воины, а не обиженные мальчики. Если не собираетесь помогать, уходите. Нет, пусть кто-то один уходит — повторюсь, мне нужны воины.
Они замолчали. Оба. Дэн отвернулся, Мирослав насуплено дышал и, казалось, из его ноздрей сейчас пойдет дым — так они раздувались. Надо же, братья. Совсем не похожи, хотя ведут себя одинаково. Гордые, независимые, и у каждого своя правда. Но если честно, сейчас совершенно не хочется эту правду слушать. Драться — так с охотниками, а не друг с другом.
— Дэн мой друг, и он останется, — добавила я как можно жестче, шагнула к Дэну и повернулась к Мирославу.
— Он проходимец, каких свет не видывал! — совершенно искренне возмутился вождь альва. — Нельзя доверять таким, как он.
— Полегче… — вскинулся Дэн, но я удержала его.
— Дэн мой друг, — повторила. — Он спас мне жизнь и сохранил жизнь Алану.
— Съел? — ехидно поинтересовался Дэн и демонстративно обнял меня за плечи. Ну вот, не хватало еще стать их трофеем в этой перепалке. Я резко вывернулась и сложила руки на груди.
— Мирослав тоже немало для меня сделал. Альва недавно горой за меня стояли, чтобы я Крегу не досталась. И вообще, помнится, в Венгене ты не особо жаловался, когда больше полугода жил в его доме!
Они побледнели синхронно, и так же синхронно посмотрели друг на друга. Потом на меня. Потом снова друг на друга.
— В Венгене? С ним?!
После этого Мирослав, видимо, потерял дар речи и открыл рот, будто хотел глотнуть все падающие снежинки скопом.
— Если честно, я думал, это дом Влада, — смущенно ответил Дэн и снова отвернулся. Отошел к перилам и уставился на снегопад.
— Но о том, что альва живут в Липецке, ты знал и ничего не сказал мне.
— Извини, — пожал он плечами. — Не лучшие воспоминания, чтобы ими делиться.
— Будто кто-то, кроме тебя, в этом виноват, - буркнул Мирослав. — Полина, нельзя ему верить! Уж что-что, а навешать девушкам лапши на уши он всегда умел. Наверняка о том, что он сольвейг, тоже наврал.
— Не смей! — резко повернулся Дэн, и глаза его опасно сверкнули. — Не смей упоминать сольвейгов.
От этих слов, от вида его — внезапно растерянного, неуверенного, потерявшегося мальчика — у меня мурашки побежали по спине. Вспомнилась влажная трава, кровь, тепло от руки Барта. Его последние слова. Присяга.
Дэн теперь там за старшего. Вождь. Главный сольвейг. Сейчас он главным не выглядел — будто ему самому, как никогда раньше, нужна была поддержка. Возможно, для того он и пришел, как знать…
— Для нее же сольвейги — святое! — Мирослав указал на меня. — На этом можно играть, не так ли?
— Перестань, — сказала я. — Ты ничего не знаешь. Барт погиб у нас на руках. Он сам выделил Дэна, воспитал, а сольвейги присягнули ему на верность.
— Присягнули? Тебе?
Дэн, на удивление, не отреагировал на вопрос. Отвернулся, будто и не к нему обращались. Поэтому я ответила за него:
— Присягнули. И я бы присягнула. Потому что он смелый, справедливый и глубоко любит семью. Именно поэтому он пришел и останется. А ты… если не можешь смириться, уходи.
Последние слова царапнули горло обидой. У меня слишком мало воинов и защитниц, чтобы ими разбрасываться, но прогнать Дэна — выше моих сил. Да и не заслужил он — все время был рядом, пусть об этом его просил Барт. Сейчас Барта нет, а он все равно пришел. Оставил племя и пришел меня поддержать.