— Их все равно, слишком много! И вообще, не наше это дело!
— Пусть эти ряженые сами с уголовниками разбираются. Нам ссорится — себе дороже! И так они тут все время ошивались, а если еще узнают, что ты помощи просил у нас, вовсе озвереют!
Стопарь, встав возле сына, едва удерживал Бугая, порывавшегося немедленно раскроить Святоше башку. Элина, поняв, что ее призывы не возымели никакого действия на души поселян — страх ли или обыкновенная трусость, но в поселке рассчитывать на поддержку не приходилось — обратилась ко мне:
— Это бесполезно, Дар! Время идёт! Чего мы ждём!
— Ты права… Но, посмотри на Кабана…
Элина обернулась в сторону тех, кто собирался присоединиться к нам в решающую минуту, они кучковались возле своего вожака, не собираясь принимать участия в разгоревшемся споре. На площади шла ругань и крики, и, тем не менее, никто еще не порывался подойти к нам, одиноко стоявшим на отшибе, и предложить свою помощь…
— Кажется, что Кабан хочет увести их прочь, по домам…
Вожак охотников что-то горячо доказывал своим людям, похоже, там тоже о чем-то спорили. От их группы отделилась женщина и подошла к нам. Она сжимала в руках грубое копье и сумрачно смотрела на меня и на, стиснувшего зубы, Черепа.
— Они струсили… Я пойду с вами. Сыч убил мою сестру. Кабан думал, что к вам присоединится, по меньшей мере, человек сто, а тут получается, что вас и самих едва ли десяток наберется. Но это его дело!
— Спасибо…
Я отвернулся и зло сплюнул на землю — вот и рассчитывай на такую помощь… Череп громко крикнул в толпу:
— Если они перебьют нас — то и вас не пощадят!
— Да? А на кой мы им? У нас что ли, девок не уводили? С них не убудет! -
Белоголовый, ощерившись, смотрел в нашу сторону.
Я сжал рукоять меча, подумав, что еще немного, и моя сдержанность может полететь к черту…
— А Святоша правду вам сказал — нечего, по две подстилки в постель класть!
Вот вас бог и наказал!
Святоша, держась за лицо, благосклонно кивнул Аптекарю, выкрикивающему в наш адрес колкости и оскорбления. Я не мог понять — зачем, именно сейчас, он нарывается на ссору, вплоть до того, что она может вылиться в кровавую схватку между нами и его сторонниками? По нашим сведениям, его союз с
Сычем не мог быть настолько крепким — каждый преследовал свои корыстные цели…
Сутулый зло пнул ногой Чайку — она так и не поднялась с колен, закрыв лицо ладонями. Сквозь пальцы, из разбитого носа и губ, стекала кровь…
— Пошла отсюда, швабра старая! Путаешься под ногами…
Я рванулся вперед, но меня удержали сразу несколько рук — Элины и Стопаря.
— Они только и ждут повода, Дар! Это провокация!
Не замеченный никем, Череп, молча проскользнул меж разгорячённых спорщиков. Он по ходу задел Аптекаря — тот заверещал от испуга и кинулся к, изготовившимся к схватке, людям монаха. Череп отодвинул одного, другого и вырос перед ошеломленным Сутулым. Он стал наступать на него. Тот вздрогнул и отшатнулся. В толпе затихли…
— Ты что, урод? Одурел совсем? Мало, твою морду огнем полировало? Так я добавлю!
— Не смей трогать женщину, падаль… — прошипел Череп.
Сутулый глумливо усмехнулся:
— Чего? Это, что ли, женщина? Таких сучек, что мочалок на вешалке — снимай любую, да пользуй…
Договорить он не успел. Череп, не размахиваясь, точно и жёстко ударил его в грудь кулаком. Сутулый охнул, весь как-то обмяк и осел, хватая воздух посиневшими губами. Череп резко развернулся, его нога впечаталась Сутулому в лоб и отшвырнула последнего на несколько шагов, заставив плашмя рухнуть в пыль. Охотник подошел к Чайке и тронул ее за плечо. Женщина подняла голову и непонимающим взглядом посмотрела на него. Затем, обтерла краем рубахи, все еще сочившуюся, кровь и протянула ему руку. Подняв ее, Череп молча повернулся и пошел к нам. Толпа сразу расступилась перед ним, уступая дорогу. Сутулый остался лежать недвижим — к нему не стали подходить даже свои…
Воцарилось молчание — никто не решался что-либо сказать. Из толпы вышел
Док и неуверенно произнес:
— От вашей войны стонали все поселки, и наказывал Сыч, в первую очередь, нас. Ты опять собираешься воевать с ними… Может, пора попробовать договориться?
— Я тоже так думал. Но, где теперь Ната? В берлоге этих гадов!
Договориться? Да, Док. Они придут сюда договариваться. И первое, что они потребуют — наши спины и шеи! Хватит! Сыч получит нас, и вас тоже, если вы так и останетесь безвольными баранами!