— Сова говорит — разнотравье, или — прерии.
— Разнотравье красивее. А степи — привычнее. Я не во всём согласен с ним, но кто знает… Видимо, многое, про что он рассказывает, приживется среди тех, кто остался…
Мы огибали выросшие до невиданных размеров и благоухающие так, что кружилась голова, цветы величиной чуть ли не с нас самих. На их стеблях росли шипы, по остроте и крепости, напоминавшие стальные ножи. Несколько таких я видел на палицах людей в посёлке — они приспосабливали их на своё оружие. Удар такой дубины мог запросто изувечить любого зверя… Ната на ходу сорвала несколько плодов ярко-жёлтого кустарника, по виду напоминающих барбарис. Я не успел ничего сказать, как она засунула один из них в рот и сразу с отвращением выплюнула его, потянувшись к фляжке.
— Какая горечь!
— А ты лопай все подряд… Забыла, что всё, что ты видишь, не имеет ничего общего с тем, что когда-то было их предшественником? Тебе плохо?
— Нет, — она прополоскала рот и повесила флягу обратно на пояс. — Только сухость какая-то. Да, я забыла тебе сказать — Дина дала мне на прощание мешочек с мазью. Она предупредила, что ею нужно смазывать раны, особенно, если на них попала грязь.
— Откуда она у них?
— Та старуха снабжает… Но и они сами, с Зорькой, недавно обнаружили растение, поедая которое, кроты-свинорылы излечиваются от укусов волков.
Они заметили это случайно и решили взять несколько стеблей с собой. Дина готовила его по всякому, а так как царапин и ссадин из-за такой жизни хватает не только у нас с тобой, то испробовать ее возможности представилось им быстро.
— Она сама тебе это рассказывала?
— Да. Она, вообще, много знает о жизни в лесу. И Зорьку учит. Тебе кто больше понравился?
— Не успел определиться. Они обе красивые. Но мне как-то было не до этого
— я до сих пор с трудом воспринимаю их как нормальных… или мы ошиблись?
— Нормальные они, нормальные… Ясной Зорьке восемнадцать лет, хотя выглядит она младше. Вот Дина — да, та взрослее. Но, как ни удивительно, я не заметила между ними, ни ревности, ни вражды — хотя… Ты сам понимаешь, о чем я. Странно, все это. Но девушки хорошие. Жаль, что они живут далеко от нас — я могла бы приходить к ним почаще. Может быть, общаясь с ними, мы стали бы относиться к их причудам более терпимо?
Ната задумчиво закусила травинку. Я неодобрительно покосился.
— Что за привычка все пробовать на вкус? Отравишься, когда ни будь…
— Ага.
Она демонстративно пожевала ее и, чуть сморщившись, выплюнула.
— Невкусно?
— Не очень. Пресная. Но не вредная, а это главное. Дина мне много трав показала, какие у нее хранились… Хорошо бы было у нее поучиться — нам это пригодится!
— Ну, такая возможность у тебя могла бы появится… стань ты третьей скво в типи Белой Совы!
— Что? Да ну тебя…
Она рассержено ударила меня по руке. Я перехватил ее кисть и подтянул к себе:
— А если без шуток… Мы ведь идем в поселок — там хватает мужчин и помоложе, чем я.
Ната вскинула голову и посмотрела на меня с укором:
— Ты опять, да? Дар, прошу тебя перестань. Я никого не хочу выбирать — я сделала свой выбор! Раз и навсегда! Может быть, ты и не сможешь им довольствоваться, как я… Но за себя, во всяком случае, я отвечаю.
— Ты это к чему?
— К тебе! — она иронично усмехнулась. — Не раззадорили бы тебя местные красотки, ты бы не поднял этой темы!
— Чушь собачья! Нашла красоток, тоже…
— Не обижай Угара. Пес и думать о таких вещах пока не собирается… А кстати — где он?
Я оглянулся по сторонам — Угар исчез так внезапно и бесшумно, что мы не успели заметить, когда это произошло.
— Ччерт… Вечно его куда-то уносит. Я уже начинаю бояться его исчезновений — сразу кажется, что нужно ждать беды!
— По-моему, он отправился добывать себе обед. Угар стал совсем самостоятельным, и, между прочим, я обязана ему жизнью! Он ничего не делает зря!
— Ну да. Как же!.. А нору дождевого червя кто раскапывал битый час, пока мы его звали, возле прохода? Придется звать…
Ната сложила ладони и звонко крикнула:
— Угар! Угар!
— Тихо…
Мгновенно замерев, Ната выжидательно и встревожено посмотрела в мою сторону. Я же, весь превратился в слух, приобретенный мною инстинкт или шестое чувство, говорили о том, что поблизости есть нечто, чье присутствие для нас, не то что нежелательно — смертельно опасно! Всем своим нутром, всей кожей я ощущал чуждую, жуткую и невыносимо злобную силу… Она излучалась отовсюду, даже из-под наших ног!