Его слова словно повисли в воздухе.
— Но у них было все по-другому, — очень тихо возразила Лоури, — они любили друг друга.
— Ты только что сказала, что любила меня, — напомнил он.
— О да, любила. Раньше, — уточнила она, исключая всякие сомнения.
Он с гневом и отчаянием смотрел на нее.
— Как я понимаю, это твое последнее слово.
— Да. — Лоури подошла к двери и открыла ее. — До свидания, Адам.
Он искательно посмотрел на нее, выходя в холл.
— Ты, очевидно, не разрешишь мне последний раз посмотреть на мою дочь?
— Естественно, — сказала она без выражения.
— Ты стала очень жестокой, Лоури, — с горечью заметил он.
Она презрительно улыбнулась.
— Не удивительно, если подумать. Как писал Генри Джеймс, я училась у мастеров. Или точнее, у одного мастера. У тебя, Адам.
10
После ухода Адама Лоури долго трясло, пока наконец потребность поговорить с кем-нибудь заставила ее позвонить Саре.
Когда Лоури закончила рассказывать, Сара присвистнула.
— Как Адам отреагировал на твою последнюю фразу?
— Он стоял как вкопанный и молча смотрел на меня. А потом отвернулся, как в замедленном кино. И, не говоря ни слова, вышел.
Помолчав, Сара спросила.
— Ты все еще так сильно обижена на него?
— Я не знаю. Я только уверена, что нам лучше было бы не встречаться.
— Как он вел себя с Розин?
— Не мог от нее оторваться. Мне даже стало страшно.
— Его можно понять.
— Не знаю, что тут понимать! Для него всегда единственно важным было его дело. Но она ведь не мальчик, который мог бы со временем вступить в семейный бизнес, она девочка.
— Какая разница! Потом, она не просто маленькая девочка. Она его дочь, Лоури!
— Нет, неправда, Сара, она моя дочь!
— Ты понимаешь, что я хочу сказать, — сказала Сара успокаивающим тоном, — он бы мог помогать тебе, милая. В финансовом плане.
— Мне не нужна никакая помощь! — Лоури прикусила губу. — Ой, Сара, прости меня. Я всю жизнь буду вам благодарна за вашу помощь, но без его помощи я как-нибудь обойдусь.
Последнюю неделю перед рождественскими праздниками торговля была настолько оживленной, что у Лоури не было времени на переживания. Она собиралась поехать на Рождество в Квамдервен, как только закроет магазин на праздники, и вот уже несколько недель мечтала о том, как славно отдохнет в компании отца, Холли и маленького Хью. Магазин был празднично украшен вырезанными из бумаги фигурками сказочных персонажей, место колыбельки в одной из витрин заняла рождественская елка. В квартире наверху тоже стояла маленькая елка для Розин, и висели бумажные гирлянды и веточки падуба. Магазин приносил хорошую прибыль, и ясли стали весьма популярны — ведь все матери бегали по магазинам. И все же Лоури не могла избавиться от ощущения, что что-то не так. Это чувство висело над ней как туча после ее горькой встречи с Адамом.
Потом она узнала, что он ходил в гараж не только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Он заплатил за дорогостоящий ремонт ее машины и даже купил для нее полный набор новых шин.
Лоури потратила массу времени на сочинение письма с благодарностью. Окончательный вариант короткой вежливо-безличной записки она послала в «Хок электроникс», потому что не знала, живет ли Адам все еще в той квартире над рекой. Ее первой мыслью было немедленно послать ему чек, но после некоторого размышления что-то ее остановило. Вид Адама, когда он уходил от нее в ту ночь, врезался ей в память. Швырнуть деньги ему в лицо было бы уже такой жестокостью, которой она не простила бы себе сама.
За три дня до Рождества огромный подарочный пакет для Розин был доставлен по адресу магазина.
— Боже мой, — застонала Фрэн Хоббс, когда из коробки извлекли гигантскую лошадь-качалку, — кто же это мог послать Рози такую красоту?!
— Тут нет никакой карточки, — покраснев, сказала Лоури. — Наверное, это Риа прислала. Она с девочками уехала на Рождество в Гстаад. Она, очевидно, решила что эта лошадь пригодится в магазине или внизу в помещении для игр, — в мою квартиру она уж точно не поместится.
На следующий день пришли новые посылки, но на этот раз Лоури отнесла их наверх, чтобы открыть позже, когда останется одна, потому что больше не хотела смущаться в присутствии Фрэн или Дженни. Впрочем, они ни разу не проявили бестактность я не спрашивали об отце Розин. Позже, когда Розин сладко спала в своей постельке, Лоури заставила себя принять ванну и поужинать, прежде чем вскрыла посылки. Она медленно развернула обертки и широко раскрыла глаза, открыв коробку, полную великолепной одежды для ее дочери. Там были крохотные комбинезончики и дорогие свитера, прелестные маленькие кроссовочки, махровый халатик и лыжная куртка клубничного цвета. Имена дизайнеров на ярлыках произвели на Лоури сильное впечатление. На дне коробки лежала карточка. «Для Розин с любовью» было написано на ней знакомым твердым почерком.