В шатер вошел один из караульных.
– Милорды, Его Величество просит Вас. Бром поднял взгляд, хмуря брови.
– Что там стряслось?
– Прилетело известие от ведьмы к ведьме, милорд. Корабль-дракон плывет к герцогству Бурбон.
Полчаса спустя, пока основная армия еще снимала шатры и собиралась, Летучий Легион выехал легким галопом из долины и устремился на восток. Род скакал, во главе отряда, а рядом с ним – отрок-чародей Тоби.
– У меня не нашлось времени выслушать все сообщение, Тоби. Кто заметил зверолюдей?
– Матильда, милорд. Она и Марион, ее сестра, вылетела на восток, и жили в хижине на вершине утеса, построенной для них лордом Габсбургом – все, как приказал Его Величество.
– И они поочередно просто сидели и слушали, нет ли чужих мыслей, верно? Тоби кивнул.
– Именно так, как приказал Его Величество – час слушают, потом час занимаются другими делами, а потом снова час слушают. – Он поглядел уголком глаза на Рода. – Это ты побудил Его Величество дать нам такой наказ, не так ли?
Род нахмурился и покачал головой.
– Что я понимаю в слушании мыслей, Тоби? Идея принадлежала Гвен. Итак, кто же услышал мысли зверочеловека – та, что дежурила, или обе?
– Та, что “снялась с дежурства”, лорд Чародей. Она спала и проснулась, пронзительно крича.
– Та, что спала? – уставился Род. А затем медленно кивнул. – Ну, полагаю, это имеет смысл. Возможно, ее телепатическая чувствительность резко возрастает, когда она спит.
– У нас часто бывают подобные сны, – признался Тоби.
– В самом деле! Хм! Жаль, я этого не знал – может, пригодится.
– Разве Гвендайлон не слышит твоих мыслей, когда спит? – осторожно спросил Тоби. Род покачал головой.
– Ни когда спит, ни когда бодрствует. Я, кажется, телепатически невидим для нее. – Говорил он подчеркнуто нейтральным тоном, хорошо скрывавшим его чувства. Он старался об этом не думать; это заставляло его чувствовать себя неполноценным по отношению к Гвен. – Что же приснилось Матильде?
– Ей приснилось, что она налегала на весла на борту корабля-дракона и слышала, как вожаки говорят о старых богах, которым они, бывало, поклонялись, и о новом боге, которому поклоняются теперь. И тем не менее все происходило без слов, и новый бог казался почему-то чудовищным, хотя никакого образа его не возникло.
– Ну, это неудивительно? Разве у тебя никогда не бывало молниеносного озарения, когда вся идея становилась ясной прежде, чем соберешься выразить ее словами.
Тоби нахмурился.
– И впрямь бывало, хотя я и не думал об этом. И услышанная Матильдой мысль продолжалась не дольше такой молниеносной вспышки озарения.
– В самом деле? – Род навострил уши. – Странно. И что стояло за этим какое-то сильное чувство? Тоби кивнул.
– Очень сильный страх. Душа зверочеловека на секунду воззвала к небу и старым богам. Затем он сообразил, что делает, и мысль оборвалась. И все же ее хватило для пробуждения Матильды.
– Неудивительно; я бы проснулся за пределами спальни. Но это говорит нам о многом.
– Да. Это говорит нам, что зверолюди приближаются к восточному побережью.
– Ну, немножко больше. Это говорит нам, что у зверолюдей есть религия. До сих пор у нас не было даже каких-либо оснований считать, что у них есть душа.
– Об этом я не подумал, – признался Тоби.
– Это также говорит нам, что их недавно обратили в новую веру, и по крайней мере один из обращенных уверовал не всей душой. Интересно, кто же у них новый бог? И какие методы применяют его миссионеры... – Род вспомнил крещение Константина и “Новая рубаха или смерть”. – Но еще важнее, это говорит нам, что мысли зверолюдей можно услышать, когда за ними стоят очень сильные эмоции – и дает нам некоторые основания считать их, возможно, способными намеренно скрывать свои мысли.
Тоби нахмурился.
– Вот те на, с чего б так?
– Потому что, как ты сказал, оборвалась, как только зверочеловек сообразил, что он делает. Значит, либо он каким-то образом намеренно скрыл свои мысли, либо их мысли можно прочесть, только когда он достигает эмоционального пика.
– А ведь верно! – Тоби посмотрел на Рода, широко раскрыв глаза.
Род заерзал в седле: он терпеть не мог преклонения перед героями, особенно когда оно было адресовано ему. Это заставляло чувствовать такую ответственность...
– Из этих двух предположений я бы выбрал способность скрывать свои мысли. Когда они грабили побережье Логайра, у них должны были возникнуть хоть какие-то сильные чувства, но ни одна ведьма Грамария их не услышала.
– Но неужто ни один из них не дал проскользнуть ни единой мысли в пылу боя? Род кивнул.
– Кажется сомнительным, не так ли? Поэтому, возможно, дело обстоит совсем наоборот: их мысли можно прочесть, только когда они выталкивают их из себя. Тот уловленный Матильдой прилив мыслей намеренно направлялся прочь от себя, такой мыслью стараются до кого-то достучаться.
– Тогда давай радоваться, что среди них есть один крепко верующий.
– Да, и что в тот миг старые боги оказались вне поля зрения и молящемуся понадобилось сильно забыться, чтобы достучался до них.
– Но как же бог может быть в поле зрения? – озадаченно поглядел на него Тоби, – Они же всего-навсего сны и грезы.
– Хороший довод, – признал Род, – но, думаю, зверолюди еще этого не знают. Особенно, если у них есть идол... Хм! Теперь ты заставил меня призадуматься...
– О чем, лорд Чародей?
– Об их новом боге. Интересно, насколько именно он новый? И каких деяний он хочет от поклоняющихся ему? Глаза Тоби вдруг застыли.
– Лорд Чародей... известие от Марион... корабль-дракон не показывает никаких признаков приближения к побережью. Он плывет мимо Бурбона... – Он на секунду сосредоточенно нахмурился, вероятно, передавая свой эквивалент. – Вас понял; повторяю, – а затем снова повернулся к Роду. – Зверолюди плывут дальше, на север.
– Тогда мы тоже направимся на север. Сержант! – крикнул через плечо Род. – На ближайшем перекрестке дорог сворачиваем налево! – И снова повернулся к Тоби. – Извести Его Величество,
– Да, лорд Чародей. – Взгляд Тоби снова затуманился. Род несколько минут молча наблюдал за ним, пока глаза у юного чародея опять не прояснились. Он с улыбкой повернулся к Роду.