– Это будет славная игра! – воскликнул предприниматель из Нового Орлеана. – Мы не можем проиграть, поскольку у нас все козыри!
– За исключением нескольких, – уточнил внук Матарезе. – Как я уже говорил, вы были избраны, потому что я нашел у вас слабые места, которые были мне на руку, – кажется, я назвал это «кнутом и пряником». Я пытался найти подходы и к другим, возможно, при этом раскрыв больше, чем следовало бы. Все они высказались категорически против моих предложений, пригрозив немедленно предать огласке любые действия, которые предпримут наследники Матарезе… Их трое, двое мужчин и одна женщина, ибо всего у барона десять внебрачных внуков. Так что от глобального переходим к отдельным личностям. К этим троим очень влиятельным людям, готовым нас уничтожить. Следовательно, мы должны нанести удар первыми. И здесь все вы можете оказаться полезны… Господа и милая дама, этих людей необходимо устранить до того, как мы начнем действовать. Но сделать это надо изобретательно, так, чтобы не оставить следов, ведущих к нам. Был еще один человек, не нашей крови, древний старик, однако настолько могущественный, что легко уничтожил бы любого из нас. К счастью, он больше не является для нас препятствием; но остались другие. Они единственные, кто стоит у нас на пути. Итак, предлагаю перейти к конкретным вопросам. Или среди вас есть те, кто хочет покинуть этот зал прямо сейчас?
– Мне почему-то кажется, что эти бедняги, если они и найдутся, не смогут добраться и до шоссе на Сенетозу, – задумчиво произнесла женщина.
– Вы приписываете мне больше, мадам, чем я приписываю себе сам.
– Продолжайте, Ян ван дер Меер Матерейзен, – усмехнулся кардинал. – Пророчества – это моя епархия.
– В таком случае, ваше преосвященство, представьте себе вот что, – сказал Матарейзен. – У нас есть жесткие временны́е рамки, если угодно, последний срок. С сегодняшнего дня начинается неумолимый обратный отсчет. До начала нового года осталось всего несколько месяцев. К этому времени мы должны установить глобальный контроль, контроль Матарезе.
Глава 2
Хэмптонс, Нью-Йорк, 28 августа
Восточная часть Лонг-Айленда находится меньше чем в часе пути от Манхэттена, в зависимости от типа частного самолета, на котором лететь. «Хэмпс» навеки останется в памяти как вымышленный округ, созданный воображением писателя Ф. Скотта Фитцджеральда, – как место, где живут те, кто летает на частных самолетах. Это богатый, ухоженный район, застроенный солидными особняками, которые окружены тщательно постриженными лужайками, сверкающими голубой гладью бассейнами, теннисными кортами и дикой красотой английских садов, буйствующих цветами под жарким летним солнцем. За последние десятилетия богатые выскочки заметно потрепали аристократическую заносчивость здешних мест. В наши дни самыми уважаемыми жителями Хэмптонса являются евреи, итальянцы, латиноамериканцы и чернокожие, которых раньше сюда не подпускали на пушечный выстрел. А сейчас они мирно сосуществуют с до сих пор не пришедшими в себя белыми англосаксами протестантского вероисповедания, наследниками родовых владений.
Всех уравнивают деньги. Суммы членских взносов различных клубов существенно уменьшились вследствие обильного притока тех, кто желает в них вступить; а их щедрые пожертвования, идущие на модернизацию различных объектов недвижимости, принимаются с огромной признательностью.
Здесь навечно поселился Джей Гэтсби[12], со своей Дейзи или без нее, и с Ником, олицетворением совести своей эпохи.
Игра в поло в охотничьем клубе «Грин-Мидоу» была в разгаре. Лошади и всадники обливались по́том, неистово колотили по земле копыта, а стремительно мелькающие длинные клюшки пытались попасть по юркому белому мячу, который то опасно скрывался под брюхами гарцующих скакунов, то летел через все зеленое поле. Внезапно один из игроков пронзительно вскрикнул. В пылу борьбы он потерял шлем. Голова его была залита кровью; судя по всему, у него был проломлен череп.
Игра немедленно прекратилась. Всадники, спешившись, устремились к упавшему игроку. В их числе оказался врач, аргентинский хирург. Заставив остальных расступиться, он опустился на колено перед распростертым на земле телом. На него устремились выжидающие взгляды.
Наконец врач поднял взгляд.
– Он мертв, – объявил он.
– Ну как такое могло произойти? – воскликнул капитан «Красного отряда», команды, за которую выступал умерший игрок. – Я могу понять, что деревянная клюшка оглушила его, – видит бог, всем нам пришлось пройти через это, – но раскроить череп – это что-то немыслимое.
– Это был удар не деревянным предметом, – возразил аргентинский врач. – Я бы сказал, это было что-то гораздо тяжелее – железо или, быть может, даже свинец. – Они стояли в углу огромных конюшен, куда были приглашены два полицейских в форме и местная бригада «Скорой помощи». – Обязательно должно быть вскрытие, и в первую очередь нужно будет сосредоточить внимание на черепно-мозговой травме, – продолжал врач. – Пожалуйста, подчеркните это в своем отчете.
– Хорошо, сэр, – ответил один из полицейских.
– Луис, к чему вы клоните? – спросил другой наездник.
– Все совершенно ясно, – ответил полицейский, что-то записывая в блокнот. – Он хочет сказать, что мы, возможно, имеем дело не с несчастным случаем, я правильно вас понял, сэр?
– Это решать не мне, сержант. Я врач, а не полицейский. Я лишь делюсь своими наблюдениями.
– Как фамилия погибшего и есть ли у него здесь жена или другие родственники? – вмешался второй полицейский, выразительно кивая своему напарнику с блокнотом.
– Джанкарло Тремонте, – ответил один светловолосый наездник, чей говор говорил о классическом образовании старой школы.
– Это имя мне знакомо, – заметил первый полицейский.
– Вполне вероятно, – продолжал светловолосый игрок. – Семейство Тремонте из Милана известно в мире. У них серьезные интересы в Италии и во Франции и, разумеется, у нас в стране.
– Нет, я имел в виду именно Джанкарло, – прервал его полицейский с блокнотом.
– Да, его имя часто мелькало в газетах, – подтвердил капитан «Красного отряда». – Причем не всегда в уважительном тоне, хотя репутация у него безукоризненная – была безукоризненной.
– В таком случае, почему же его имя часто упоминалось в газетах? – спросил второй полицейский.
– Полагаю, потому что он был несказанно богат, постоянно появлялся на светских и благотворительных мероприятиях и любил женщин. – Предводитель «Красного отряда» бросил на полицейского многозначительный взгляд. – Сержант, третьеразрядных журналистов хлебом не корми – дай только написать про таких людей, однако едва ли это можно считать грехом. В конце концов, бедняга Джанкарло не выбирал себе родителей.
– Да, вы правы, но, похоже, сами о том не догадываясь, вы только что ответили на один из моих вопросов. Жены нет, а подружки если и были, то они поспешат срочно унести отсюда ноги. Естественно, чтобы ускользнуть от третьеразрядных журналистов.
– Тут я ничего не могу вам возразить.
– Я был уверен в этом, мистер… мистер?..
– Альбион, Джеффри Альбион. Мой летний домик в Галл-бей, на самом берегу… И, насколько мне известно, в здешних краях у Джанкарло никаких родственников нет. Я так понимаю, он приехал в Штаты для того, чтобы блюсти здесь интересы семейства Тремонте. Когда Джанкарло снял поместье Веллстоун, мы, разумеется, с радостью приняли его в «Грин-Мидоу». Он очень способный игрок в поло… был им… Вы позволите нам перенести его тело?
– Сэр, мы накроем его простыней, однако не будем ничего трогать до тех пор, пока не прибудет наше начальство и судебные медики. Лучше все оставить как было.
– Вы хотите сказать, нам придется оставить беднягу на земле, на глазах у зевак? – недовольно произнес Альбион. – Если так, я буду возражать. Уже от одного того, что вы оградили желтой лентой то место, где упал Джанкарло, пахнет безвкусицей.
12
Главный герой романа Ф. Фитцджеральда «Великий Гэтсби», человек, поднявшийся из низов до вершин богатства.