хотел отправить на свидание свою маленькую сестру. Он не протестовал.
Сейчас Александр мог чувствовать ее твердые соски, ее возбуждение, ее жар.
Он отпустил ее с явной неохотой. Не говоря ни слова, вылез в окно и исчез, оставив
Мию в одинокой постели снова.
Их встречи после этого стали более горячими и напряженными. Миа осознала, что
имеет огромную власть над Александром, и беспощадно ею пользовалась. Если они
оставались одни, Миа прижималась или прикасалась к нему. Постепенно ее
прикосновения стали более откровенными, так она узнавала, что действует на него
наиболее эффективно. Если была возможность она расстегивала рубашку Алекса,
исследовала и облизывала его грудь и живот, заставляя его тело дрожать от
удовольствия. Она любила заставлять его стонать от страсти, доводила до
полубезумного состояния.
Приходила в восторг от твердого и пульсирующего члена, но никогда не касалась его
напрямую. Иногда она дразнила его, задевая поднявшийся над ним материал, проводя
ногтем вниз по деформированной ткани, так что колебания передавались на член.
Александр задыхался, издавая резкое шипение или стон. Она обхватывала ладонями и
сжимала его задницу сквозь брюки, прижималась грудью к его груди, потираясь о нее
своими сосками, до боли.
Он не проявлял никакой инициативы. И казалось, неохотно, позволял ей соблазнять
себя, действовал как человек, страдающий от собственных чувств. Несмотря на
поддразнивания Мии, он не отвечал ей, хотя выглядел как человек, находящийся на
грани потери своего контроля, изо всех старающегося сдержать себя, его пальцы
белели от того как сильно он сжимал их в кулаки, он боролся, стараясь сохранить то
что оставалось от его самоконтроля, когда Миа начинала дразнить его.
И был не в силах отказаться от нее и не приходить. Постоянно возвращался к ее дому, находя неправдоподобные, даже для Мии, оправдания.
«Ты должен найти лучшие причины, Александр. Твои боссы, не те люди, которых
можно обмануть, они не любят, когда им трахают мозги. И тебя не просто уволят из
бизнеса. Просто прикопают где-нибудь в пустынном каньоне, и через две недели
полиция найдет твое тело с пулей в голове, и тебя смогут опознать только по
отпечаткам пальцев», — мысленно говорил он себе.
И все-таки, постоянно возвращался, мучился и наслаждался ее односторонним
соблазнением, не в состоянии остановить себя.
На ее восемнадцатилетние Александр поцеловал Мию два раза. Первый,
целомудренный поцелуй в щеку перед всей семьей, за кухонным столом. Она
благодарно улыбнулась и ждала. И возможность появилась спустя два часа, когда
вечеринка закончилась. Она увидела, как Александр выносил мешки для мусора в
контейнеры в конце дорожки, убедилась, что за ней никто не наблюдает, а затем
выскользнула за дверь и встретила его, когда он возвращался.
— Ты должен мне лучший поцелуй, чем тот клевок в щеку, — призналась ему Миа
обнимая за талию.
Он огляделся в поисках свидетелей, но ее это не волновало. Вся улица может идти и
трахнуть себя. Они все расскажут Хуану, но что может сделать Хуан? Это был
Александр.
— Отпусти, Миа, — тихо сказал он. — Ты знаешь, это не очень хорошая идея.
— Просто поцелуй меня, Алекс. Здесь темно. Все увидят, что тебя целуют, но другая
женщина.
— Ты действительно думаешь, что мне не наплевать, что весь мир подумает, Миа? —
сказал он резко.
— Тогда почему...?
— Потому что люблю ... — сказал он со вздохом. Опустил голову, обхватил ладонями
ее лицо, и поцеловал.
Алекс прижался губами к столь желанному ротику и от накатившего наслаждения у
Мии перехватило дыхание. Он чувствовался так хорошо. Все воображение, все
фантазии и в малой степени не передавали этих ощущений. Они не передавали его
тепло, мягкость, влажность губ и языка, который ворвался в ее рот и украл дыхание, приласкал зубы и язык.
Одна рука Алекса скользнула вниз на спину и бедра, прижимая к нему. Другая
зарылась в волосы удерживая голову неподвижно. Миа так в этом нуждалась. У неё
закружилась голова, лоно увлажнилось от нахлынувшего возбуждения. Она застонала
ему в рот и обняла за шею, Алекс почти забрал ее дыхание. Миа хотела больше,
намного больше.
Она чувствовала его член между ними и одобряла это. Потерлась по всей его длине, желая его внутри себя.
Александр отпустил ее, и она, шатаясь, отступила на шаг назад. Он тяжело дышал.
-Теперь ты понимаешь Миа? — тихо сказал он. — Если я начну, то не смогу
остановиться, даже твое смелое воображение, сладкая Миа, не покажет тебе все что я