Я полагаю, что деньги могут быть упакованы на поддонах, но сам я в это не верю — такая перевозка была бы разгильдяйством по сравнению с таким уровнем безопасности, который мы с вами уже здесь обнаружили. Поэтому я уверен, что деньги находятся в контейнере, и его никто в разгрузочном помещении открывать не станет. Этот мега-ящик просто перекатят по эстакаде в хранилище, после чего сразу же закроют промежуточные ворота. И только уже в закрытом хранилище вскроют контейнер.
Поэтому, чтобы нам добраться до наших денег, надо проникнуть в хранилище, где либо дождаться, когда контейнер вскроют пиндосы, либо самим вскрыть его. Сейчас трудно распланировать наши действия в хранилище, но как только деньги окажутся в наших пространственных карманах, нам можно будет просто грубо высадить стену или крышу ангара, после чего мы улетим все вместе. Естественно, грубой работой у нас будет заниматься мама. Отставить смешки и хихикание!
Когда окажемся внутри хранилища, надо быть готовым к тому, что нам придется повоевать из-за того, что нас могут быстро обнаружить. Не пугайтесь — всё у нас получится и мы прорвемся, потому как в этом мире у нас достойных противников нет в принципе. Так что не расслабляемся и будем готовы ко всему. Как только рампа станет опускаться, мы заглянем в грузовой отсек самолета. Если деньги будут на поддонах, то мы сразу ныряем внутрь и тырим их по карманам. Мальчики летят вперед и хапают три самых дальних поддона, а мы с мамой займемся остальными. Как только увидите, что ваш поддон исчез в кармане, тут же летите наружу. Не думаю, что поддонов будет много, но если все не сможем забрать — жадничать не будем.
На тот случай, если в самолете деньги будут все-таки в контейнере, то наша промежуточная задача — проскочить в хранилище вместе с грузом. Если так получится, что нам не удастся всем вместе проникнуть в хранилище, то придется решать одну из двух задач. Если я проникну в хранилище, а вы все нет, то вы ничего не предпринимаете и ждете, пока я не разберусь с деньгами. Если возникнет угроза пленения, то вы вчетвером прорываете наружу, плюнув на деньги, а я сам как-нибудь выберусь. Если ты, Света, с кем-нибудь из мальчиков окажешься в хранилище, а я останусь в грузовом помещении, то вы меня ждете. В спокойной обстановке я попробую к вам сам проникнуть. Опять-таки, в случае угрозы прорываетесь наружу грубо и решительно, а я буду вам в этом помогать.
Света, у тебя все время должен быть наготове широкий воздушный удар, чтобы высадить с мясом стену, крышу или наружные ворота. В общем, ты нам обеспечиваешь путь отхода в случае опасного развития событий. А вы, мальчики, не маячьте перед мамой, когда она готовит свой таран. После того, как дыра в здании будет проделана, сразу ныряйте через нее наружу и быстро отлетайте как можно дальше, не оглядываясь на нас. Вот как-то так.
Так мы продолжали обсуждать сложившуюся ситуацию еще с полчаса, пока наконец на рулёжной дорожке не показался наш вожделенный самолет. Как выяснилось, его посадку мы прозевали, будучи закрытыми ангаром от взлетно-посадочной полосы. Самолет уже был прицеплен к буксировочной машине, которая ловко его развернула и начала толкать к ангару хвостом вперед. Началась суета с пропуском судна через КПП, открытием ворот в ангар и прочей аэродромной фигней.
Мы всей семьей за этим внимательно наблюдали в познавательных целях, а то мало ли — вдруг мы станем специализироваться на ограблениях самолетов! А в этом деле любая мелочь может оказаться решающей. Но это, конечно, всего лишь хохма, потому как этот хапок, если все закончится удачно, скорее всего станет последним, поскольку денег у нас будет достаточно, чтобы продержаться до платежей за услугу по омоложению дряхлых олигархов.
Наконец-то ворота в ангар открыты, самолет начали аккуратно заводить внутрь, причем рампа начала открываться заранее. «Ага, рампа должна лечь на край эстакады в специальные пазы, поэтому ее надо открыть заранее!» — догадался я. — «Тут самолет надо подгонять ювелирно»
Я заглянул в грузовой отсек самолета и увидел торец контейнера, чуть ли не выступающий наружу из самолета. «Сорокафутовый контейнер!» — отметил я. Меня еще в Москве предупредили, что в сто тридцатый геркулес по длине точно входит сорокафутовик, но там буквально по сантиметрам вгонять приходится. Я услышал, как за спиной начали открываться промежуточные ворота, и оглянулся. Мельком скользнув взглядом по открывающемуся проему, я уже начал поворачиваться обратно, как вдруг меня словно ломом огрели. Я снова обернулся, пригляделся к эстакаде по ту сторону перегородки и закричал своим: