Погладив теплый и сильный бок Смельчака, она немного успокоилась. А после смотрела куда угодно, только не на Вилли-со-шрамом.
Вместо него она посмотрела на Джона, который переговаривался с Карвелом. Глаза отдыхали на нем, он манил ее как зеленое поле, как звездное небо, как мимолетное наслаждение.
Как поцелуй.
Моргнув, она отвернулась. Неуместные мысли, особенно в день, когда ее должно волновать только одно: чтобы Вилли Сторвика наконец осудили. Пусть и не за худшее из его преступлений.
* * *
Вслед за Карвелом Джон зашел в трактир, где столы и лавки уже сдвинули в центр помещения. Все было готово к началу суда.
— Где английский смотритель? — сходу набросился он. — Как и ты, он был обязан прибыть на рассвете.
По невозмутимому лицу Карвела пробежала легкая тень, однако никакого объяснения он не предоставил.
— Он появится с минуты на минуту.
Джон выглянул на улицу. Женщины торговались у палаток с товарами, несколько Сторвиков и Брансонов мирно пинали на поляне мяч. Пока все было спокойно. Пока обе стороны не взялись за оружие.
— Ты обещаешь, что он приедет? — Он едва осознал, о чем просит. Он просил дать ему слово, чтобы у него появилась возможность сдержать свое — то, которое он дал Кейт.
— Я не могу обещать того, что от меня не зависит, — проговорил Карвел обезоруживающе ровным тоном. — Я взял с англичанина слово. Что еще я мог сделать?
— Надеюсь, на этот вопрос тебе не придется отвечать, ибо поверь, если дело не будет сделано, на виселице окажемся мы, а не Вилли Сторвик.
В каком-то смысле эта перспектива пугала его меньше, нежели страх подвести Кейт.
Карвел помрачнел.
— Правосудие на границе может вершиться только в одном случае: если народ верит, что его судят честно. Так что лучше тебе уйти, Джонни Брансон, ведь чем дольше мы чешем языками, тем больше Сторвикам кажется, будто мы вступаем в сговор, и тем меньше потом они будут прислушиваться к моим словам.
Джон развернулся и пошел прочь, но задержался на пороге.
— Английский смотритель заслуживает доверия?
— Не меньше меня самого.
— И насколько его заслуживаешь ты, Томас Карвел? — спросил он и вышел, не дожидаясь ответа.
Джон доверял Карвелу, потому что его выбрал король. Но, проведя несколько недель на границе, он начал сомневаться, можно ли вообще доверять кому-либо, кроме своей семьи.
Включая Карвела и самого короля.
* * *
Кейт не приценивалась к товарам, как другие женщины, и не развлекалась, как Брансоны, которые убивали время, пиная мяч. Бесси и Джон по очереди пытались отвлечь ее, предлагая то сладкий пирог, то кружку эля, но она от всего отказывалась. Она просто стояла, держа за поводок Смельчака, тяжело привалившегося к ее ногам, и издалека наблюдала за Вилли Сторвиком.
Заставляя себя следить за каждым его движением, она верила, что пока она не спускает с него глаз, он не посмеет сотворить ничего дурного.
Развязка уже близка. Вон он, стоит со связанными руками. И до тех пор, пока он не предстанет перед судом, она будет следить за ним.
Вот только без английского смотрителя суд не начнется.
* * *
Тянулось время. Солнце и тучи попеременно сменяли друг друга на небе. Сторвики и Брансоны попеременно вели в игре в мяч. Утренняя болтовня давно стихла.
Джон не отходил от нее ни на шаг. Измученный ожиданием, он то и дело обращал взор на юг.
— Я поговорю с Карвелом еще раз, — сказал он, когда день начал клониться к вечеру, но уходил не спешил. Не хотел оставлять ее.
Она вздернула подбородок. Вновь Храбрая Кейт.
— Идите. И передайте, что я жду его ответа.
В последний раз взглянув на нее, он поспешил к смотрителю.
И вдруг, как только она осталась одна, зашуршала листва, в небо взметнулись вороны, земля затряслась под ногами, но когда она поняла, что происходит, было уже поздно.
Откуда-то сзади налетели лошади.
Всадников было трое. Они были вооружены, и она прокляла те правила, по которым Брансонам пришлось расстаться с оружием. Теперь, когда ее лишили ножа и забрали лошадь, выбор был невелик: убежать и попробовать спрятаться, либо противостоять их клинкам голыми руками.
Но всадники не стали нападать на нее. Они проскакали до конца улицы к месту, где стоял Вилли-со-шрамом, на минуту остановились, чтобы перерезать веревку, которая связывала его руки, и затем, вручив ему меч и поводья от лошади, молниеносно унеслись за пределы деревни.
Прежде чем поставить ногу в стремя и последовать за ними, Вилли подошел к Кейт и, схватив ее, впился ртом в ее губы.
Она потянулась за ножом, которого не было, начала отбиваться кулаками, а потом ее пес вцепился зубами в его руку. Взвыв от боли, Сторвик отпустил ее, запрыгнул в седло и поскакал прочь.
Стоя в пыли, которую подняли копыта его лошади, она согнулась пополам, еле сдерживая рвоту и сжимая в кулаке клочок коричневой ткани, которую Смельчак вырвал из рукава Вилли-со-шрамом.
Глава 13.
— Ты знал! — Джон впечатал Карвела в стену трактира, держа его за горло и борясь с искушением сжать пальцы сильнее. — Ты с самого начала знал, что все так будет!
Деревенские жители за его спиной жались к домам, а Брансоны и Сторвики обратили кулаки друг против друга.
Сперва он метнулся к Кейт, но опоздал, потом бросился за мечом и не успел снова. Проскакав через деревню, Вилли скрылся прежде, чем они смогли добраться до своих копий и лошадей. Трое Брансонов выехали за ним в погоню, но с большим опозданием.
Надежды на то, что его догонят, не было.
Где Кейт? С нею уже стояла Бесси. Его самого Кейт теперь не захочет видеть.
— Они предали и меня тоже, — сказал Карвел. В его зеленоватых глазах, обычно непроницаемых, загорелась злость. — Клянусь могилой отца.
Нехотя Джон отпустил его.
— Надеюсь, для тебя он значил побольше, чем мой для меня.
— Сторвик задел честь Карвелов, — произнес смотритель. Сквозь маску дипломата проглянула решимость настоящего приграничного жителя. — И я выясню, насколько в его побеге замешан английский смотритель.
Краем глаза Джон заметил, как Роб вплотную сошелся с вождем Сторвиков и приставил к его груди меч. Старик, не делая попытки защититься, безучастно стоял с поникшими плечами.
— Мы здесь не при чем, — произнес он и развел руками. — Отныне он нам никто. Он больше не Сторвик.
Изгой. Мертвец для своего рода. Худшей участи не придумаешь. Отныне конфликт с Вилли перестал иметь отношение к Сторвикам. Глава семьи сказал свое слово.
Джон подошел к брату. Тот медленно опустил меч и вонзил его в землю.
— Ну что? — крикнул он, потрясая руками. — Ты доволен, Джонни?
День перемирия был окончен. Сторвики и Брансоны, все в крови, пошатываясь, расходились, чтобы забрать лошадей и разъехаться по домам.
— Доволен ли я? О, нет, — сквозь зубы ответил он. Руки чесались схватиться за меч. Приграничных законов и королевского суда оказалось недостаточно. — Нисколько.
Никогда еще он не чувствовал себя таким уязвимым, таким беспомощным дураком, как сегодня, когда Вилли вырвали из рук правосудия у него на глазах. Хуже, чем в детстве, когда он был слишком маленьким и хилым, чтобы давать отпор тем, кто был сильнее и старше.
А потом Сторвик посмел тронуть Кейт.
И отвращение на ее лице стало последней каплей.
— Он не успел далеко уехать. Мы догоним его, если выдвинемся немедленно.
— Да, и попадем в новую западню. Похуже, чем та, из которой только что выбрались.
— Тогда едем домой, возьмем подмогу! — Он тщетно пытался придумать выход. — Соберем тысячу человек!
— То есть, ты готов прикончить ублюдка?
Джон боролся с эмоциями, осознавая, что готов нарушить все свои обязательства и тем самым отсечь от себя любые милости, которыми мог одарить его король.