Оставалось еще много работы, но в конце концов Фелан уговорил Эша вернуться в гостиницу и отдохнуть, пока сам он продолжит исследование, и Эш, все еще чувствовавший недосыпание после прошлой ночи, неохотно согласился. Кроме того, ему хотелось навестить Эллен Преддл, посмотреть, оправилась ли она после ночных волнений, а также забрать пленку из расставленных в коттедже камер. Требовалось также время, чтобы обдумать все то, что они с Феланом уже узнали. Если те церковные записи не были сделаны сумасшедшим, Слит имел тайную историю, столь же ужасающую, сколь и отталкивающую. Извинившись, Эш оставил ирландца продолжать работу в одиночестве.
«Эллен Преддл тоже могло не быть дома — хотя и вряд ли, — подумал он, — или — более вероятно — она могла просто не открыть дверь на его стук». Эш несколько минут колотил в дверь, потом постучал в окно, заглянул и позвал хозяйку. Внутри не раздалось ни звука, не было видно и движения, и он решил зайти попозже вместе с Грейс, которая, может быть, убедит вдову снова впустить их. Тягостное чувство все возрастало, и Эш поехал обратно в гостиницу.
Он потряс фляжкой у уха, чтобы оценить, сколько там еще осталось. Она была почти пуста. Эш сделал последний глоток и потянулся к сигаретам, которые бросил на кровать. Когда он закурил, послышался неуверенный стук в дверь.
— Дэвид?
Это был голос Грейс.
Эш встал и двинулся мимо кровати, а когда раздался повторный стук, распахнул дверь. Грейс еще не успела опустить руку. Хотя в затененном коридоре было мало света, Эш разглядел в ее светлых глазах волнение.
— Грейс? Ваш отец…
— С ним доктор Степли. — Она смотрела мимо него, в комнату, и Эш отошел в сторону, чтобы Грейс могла войти. — Я сразу отправилась сюда, — сказала она, проходя. — Вроде бы внизу никого нет.
Грейс встала у кровати и посмотрела на него, ее волосы были распущены, на лбу поблескивала легкая испарина.
— Мне нужно было увидеться с вами, Дэвид. Раньше у нас не было возможности поговорить.
Он вспомнил их поцелуй, открытую этим поцелуем ошеломительную свободу, проникновение в душу друг другу. Эти образы, эти ощущения по-прежнему оставались в душе, но теперь были более неотложные дела.
— Я должен кое-что рассказать вам о Слите, Грейс. Ваш отец…
— С ним все в порядке, доктор Степли позаботится о нем. Сначала нужно поговорить о вас, Дэвид, как вы не понимаете?
— О Боже, я меньше всего…
— Вы не понимаете? Я все знаю о вас, знаю о вашем чувстве вины. Но вы не виноваты, разве это не ясно? Вы не причастны к смерти вашей сестры.
Эш был ошеломлен. Черт возьми, о чем она говорит?
— Я проникла в ваше сознание, Дэвид. Я узнала ваши мысли, я пережила ваши воспоминания. Я была рядом с вами, когда погибла Джульетта.
Он повернулся к ней спиной, словно чтобы закрыть дверь. Требовалось время подумать.
— Вы не могли о ней знать…
— Но я знаю. На несколько минут, может быть, даже секунд, мы стали частью друг друга, и наши мысли слились. И между нами существует эта связь, психическая связь. Мы оба чувствовали, что когда-нибудь встретимся.
Она шагнула к нему, но он, словно защищаясь, поднес к губам сигарету.
— Чего вы боитесь? — В ее голосе слышалась мольба. — Я знаю, что ваша сестра умерла не по вашей вине, хотя вы и корите себя. Не это ли мучило вас все это время — чувство вины за то, что ваша сестра утонула? И с тех пор призрак Джульетты являлся вам во сне. Вот почему вы так старались доказать, что призраков не бывает. Если их нет, если после смерти никакие духи не блуждают в этом мире, то и Джульетты нет, она не может преследовать вас и искать мести, она существует только в вашем воображении. Не так ли вы думали?
Эш не нашел что сказать, и Грейс продолжала:
— Потом в месте под названием Эдбрук кое-что произошло, и вам пришлось признать существование призраков. Два брата и их младшая сестра Кристина — они открыли вам неоспоримую правду. Как и собирались, потому что были заодно с Джульеттой. Они принадлежали злу, Дэвид, это были злые духи, сговорившиеся с вашей сестрой, чтобы заставить вас страдать не только от сознания вины за смерть Джульетты, но еще и за упорное отрицание всего сверхъестественного, за вашу работу, за вашу книгу, ваши попытки отговорить остальных от веры в мир духов. Боже мой, вы были так уязвимы!
Эмоции захлестывали Грейс, но она сдерживала себя.
— Вы сами понимаете, как смешно это звучит?
Она вдруг опомнилась.
— Тогда скажите, что это не так, попытайтесь отрицать это. Вы не можете притворяться передо мной, Дэвид, теперь я слишком хорошо вас знаю.