— Баб Кать, возьми! Приюти ради Бога, мне спешить надо…
Две плетеные крытые корзинки опускаются у ног бабы Кати, чистящей яблоки для варенья в крохотной закопченной кухоньке. Из одной плетёнки, сметя крышку, оскорбленно выскакивает «пиратский» кот и с диким мявом устремляется под стол, кремово-изысканная Леди, покинув заточение, пугливо сжимается в комок у порога.
— Господи! — Екатерина Карповна роняет очки в яблочные очистки, близоруко щурится, разглядывая неожиданных гостей, улыбается растерянно. — Ах вы, болезные… Мой-то Федот полгода как пропал. Прибил кто, али собаки разорвали, я уж плакала, плакала… Вот и пустяки вроде — кошки, а скучно без них, и на сердце — как в зимнюю ночь… А ты куда ж теперь?
— На Родину, баб Кать. Помнишь, я тебе про сны говорила? Родина мне снилась, зовет меня она. Мочи нет, как зовет… Моя Долина.
Растерянное лицо бабы Кати становится светлым, спокойным, нет в нем ни любопытства, ни подозрительности, столь привычных в старости.
— Ну, коли с силой такой зовет — идти надо. Далек ли путь?
— Не знаю, баб Кать, ничего не знаю. Но не идти уже не могу. Это неотвратимо теперь. Как Смерть или Любовь. Хотя — какая Смерть! В Ней нет Смерти. Только Любовь. Благослови меня, баб Катя…
Кремовая кошечка, уютно мурлыча, устраивается на коленях бабы Кати, на цветастом переднике, полосатый разбойничий кот вылезает из-под стола и сворачивается клубком на топчане у плиты.
— Иди сюда, детонька, — баба Катя тяжело подымается, бережно опуская Леди на пол, трижды осеняет меня крестным знамением, целует. — Господи, как ты на Лилю-то похожа! А за них не беспокойся, не выброшу, душу они согревают… Светлого пути тебе, родная…
Прихватив сверток с яблочными пирогами, я на миг забегаю в свою угловую барачную комнатушку, беру теплую куртку, в сумку торопливо засовываю плед и бережно достаю из прозрачно-синей сумрачной вазы ветку шиповника. Она полыхает нездешним огнем, душиста и свежа так, как может быть шиповник грозовым летом. Щурясь из-под руки в светлых сумерках, глядит на меня со своего крыльца Екатерина Карповна, и я слышу ее тихие всхлипы.
— Прощай, баб Кать…
— Прощай, детонька…
Я закрываю за собой барачную калитку и спешу к новостройкам, за которыми — купы темнеющих деревьев. Почему-то я знаю, что моя дорога в Долину будет походить через наш сквозной пригородный лес.
Глава Х
Скалистая тропа обрывалась над бездной, у которой не было дна.
— Что это? — потрясенно шепнул Кот.
— Край света.
— Край света? — засмеялся Кот. — По-моему, свет здесь только и начинается. Посмотри, сколько его! Посмотри, какой он!
У ног их лежало, серебряно переливаясь, притихшее мироздание, и замерзшие камни края земли вонзались в жестокую черноту Космоса.
— Там нет света, — тихо шепнул Странник, понимая, что с другом. — Там просто звёзды — маленькие бледные точки, и там… потрясающе тихо и одиноко. Не надо туда смотреть. Нас ждет Долина.
— Эти бледные точки — вовсе не бледные точки, мой Принц, — вдруг странно усмехнулся Кот. — Это — сбывающаяся сказка, мой далекий детский праздник. Помнишь, когда мы были детьми, как легко и радостно встречали мы свой праздник! Как украшали мы дом и деревья в саду — звездами и золотыми шарами. Я помнил их всю свою бесконечную жизнь, и тогда, когда был ребенком, и тогда, когда стал котом. И теперь я вновь встретил их. Ты не понимаешь, как это важно.
— Я понимаю, — ответил Странник. — Мы еще поговорим с тобой о праздниках детства. Только… не ходи вперед, пожалуйста. Там бездна.
— Там сказка! — воскликнул Кот. — Там вернувшийся праздник, там детство! Звёзды говорят со мной… — Бирюзовые глаза Кота подернулись странной пеленой, прозрачный и добрый голос стал хриплым, темным, восторженным. — Они говорят, что всё можно вернуть! Всё! Даже то время, когда я был человеком! Сказка! Ты видишь ее? Ты слышишь золотые шары? Праздник возвращается! Он вернет всё!
— Там нет праздника! — снова устало повторил Странник. — Это последнее испытание, последняя горечь, это память и сожаление о прошлом, за которым — тьма. Вернуть облик и назвать твое настоящее имя не может никто, никто, кроме Предвечного, и это не Его свет ты видишь, и не Его речам внимает твой слух. Бездна ничего не возвращает, ни имя, ни образ, бездна поглощает. Подожди немного, и мы вернемся в Долину, и всё придет, придет своим чередом, но из рук Предвечного.