Вместо ответа Шауль протянул капитану увесистый кошелек золотых дарейков. И тот, спрятав деньги под полу туники, произнес с удовлетворением: – Я знал, что с иудеями можно спокойно вести дело.
Шауль поднялся наверх и велел Шломо и Натанелю последовать за ним с телом Иосифа. За процессией внимательно, хотя и незаметно, следил капитан.
В это самое время на борт корабля перенесли раненых, их разместили в пассажирских каютах при этом моряки корабля, воины и слуги Шауля с большим рвением выполняли все распоряжения, которые давали им Эста и Шифра.
Ранним утром, в десятый день месяца кислев 3594 г. от сотворения мира корабль " Биркат– Эль-7 " вышел в отрытое море.
За кормой остались тусклые смоляные факелы тревожных причалов Аскалона.Глава 2 Столкновение кораблей
Шауль внимательно наблюдал за движением корабля. Он немало времени проводил в подобных плаваниях, переправляя породистых лошадей, взращенных на отцовской ферме. Знал каждую из этих лошадей по кличке, её характер и привычки. И, передавая лошадь новому хозяину, сообщал ему все, что знал о животном, просил беречь.
Шауль каждый раз подавлял в себе грусть расставания и неосознанное ощущение вины.
Это же чувство с новой силой вспыхнуло в его душе, когда он был вынужден, перед посадкой на корабль, продать в порту Аскалона всех лошадей, прошедших с ним долгий путь от родного селения Ахава до загадочного Модиина. Многие из лошадей несли на себе отметины вражеских стрел и мечей.
Он прервал грустные воспоминания, когда неожиданно увидел, что капитан корабля Посидоний, развернул корабль параллельно берегу. Некоторое время "Семерка" удалялась от могучих трирем, расположившихся ровной линией вдоль аскалонского побережья. Эти корабли, расслоенные тремя ярусами множества весел, выглядели безжизненно и угрюмо. На флагштоках не было опознавательных знаков.
Шауль видел, что Посидоний предельно напряжен. Стремится скорее отдалиться от грозных чудовищ. Отсутствие опознавательных флагов на кораблях вызывало подозрение – не захвачены ли корабли пиратами. В этом мире бесконечных войн, заговоров и смены правителей, пиратство приобрело неограниченное могущество.
Но эти корабли могли быть и засадой для захвата аскалонского порта в случае, если какой-либо правитель решится высадиться на земле Иудеи. Каждый такой корабль мог укрыть не менее пятисот хорошо вооруженных воинов.
– Разве мы направляемся к Геллеспонту не кратчайшим путем мимо острова Крит? – настороженно спросил Шауль, положив руку на рулевые рычаги.
Капитан ничего не ответил. Окликнул своего помощника Дионисия, передал ему штурвал и велел вести корабль вдоль побережья.
– Курс тебе ясен, Дионисий? – неожиданно громко спросил капитан.
– Ясен, капитан! – последовал краткий ответ, и помощник приник к рулевому управлению судна.
Затем Посидоний кивком головы пригласил Шауля в свою каюту.
– Теперь, когда мы вышли в море и избавились от всех земных тревог, – улыбнулся Посидоний, – можно спокойно поговорить о тревогах морских. На суше я не хотел этого делать. В порту всегда много всякого сброда, связанного с морскими разбойниками. Узнают точный курс корабля и посигналят своим собратьям по темным делам. Тогда горе неизбежно. Морские разбойники безжалостны и бесстрашны, хотя и вешают их десятками на корабельных реях. И поделом.
– Плывя же по прямой к Геллеспонту, как того желает мой уважаемый гость – продолжал Посидоний, – значит пройти вблизи острова Крит, то есть оказаться рядом с ядовитым гнездом пиратов. А для разбойников никакие конвенции, даже древнейшие из них, такие как международная конвенция заключенная с синдикатом "Биркат– Эль" им не закон Впрочем…, они сами вне всякого закона! – сердито закончил капитан.
Одним из многочисленных ключей, висевших на его поясе, Посидоний открыл дверцы небольшого шкафчика, встроенного в двустенный борт корабля. Вытащил роскошную амфору с тягучим темным напитком. Налил по небольшой серебряной чаше.
Шауль с неподдельным интересом посмотрел на содержимое своей чаши и глубоко вдохнул аромат, источаемый напитком.
– Я вижу, ты знаешь толк в хороших винах, – одобрительно сказал Посидоний.
– Это вино из Эфирики, точнее из окрестностей селения Ахава, – задумчиво сказал Шауль. Это селение моего деда.
– Вот как! – с удивлением и с явной радостью воскликнул Посидоний. – Я уже потерял надежду найти землю, где делают подобное вино! Теперь я твой вечный должник, – не умолкал капитан. – Ты зафрахтовал не только мой корабль, но и моё сердце. Я догадывался, что это прекрасное вино из благословенной Эфирики, – продолжал Посидоний, – но не знал, что оно из селения Ахава. У меня масса заказчиков на такое вино! И если мы договоримся, я озолочу твоего деда, а ты получишь неплохие комиссионные!