– Хорошо, – по-деловому ответил Шауль, – в обратный рейс ты поедешь с трюмами, заполненными этим благороднейшим из напитков..
– Пока же хотелось бы поскорее добраться домой… На борту женщины и раненые.
– Понимаю, – сочувствующе сказал Посидоний. Затем оба вышли на палубу. Долго смотрели на набегавшие волны. Молчали. К ним подошел Натанель.
– Великое Море гостеприимно, – нарушил молчание Посидоний, – оно омывает берега множества стран, и не только торговые корабли, вроде моего, бороздят его бесконечные воды. Иногда горизонт затмевают огромные военные флотилии армий Птолемеев или Селевкидов, а в последние годы и Рима. Плавают и нескончаемые караваны финикийцев, везущих знаменитый ливанский кедр.
Но и с ними лучше не встречаться, – поучающе произнес Посидоний. – Сами моряки военных судов бывают нечисты на руку. Для охраны лесовозов нередко нанимают все тех же пиратов из Крита. Они же нередко совмещают охрану лесовозов с попутным грабежом легких кораблей, вроде нашего "золотого яйца".
Именно поэтому я выбрал более далёкий, но более безопасный путь, и да простит меня зафрахтовавший хозяин, – еще раз извинился Посидоний, на этот раз обратившись к могучему и мрачному юноше Натанелю.
– Впрочем, мы оба уже выиграли, – протянул руку Шаулю Посидоний, – заключенная винная сделка, принесет нам хорошую прибыль! Шауль кивнул.
Затем Посидоний вновь пригласил Шауля и Натанеля в свою каюту, – и продолжил, – молодые люди, вы вызвали у меня полное доверие, – сказал он, – и я покажу вам карту, которую, по законам синдиката " Биркат – Эль" имеют право видеть только капитан и его помощник.
Он вновь зазвенел ключами и открыл дверцу ящика, скрытого под прикованным к полу столом. Вытащил несколько плотно сшитых папирусов, на которых была подробная карта Средиземного Моря.
– Мы пойдем вдоль берегов Иудеи к Иоппе, там сделаем небольшую остановку для пополнения запасов, муки сушеных фруктов, сыра, пресной воды и двинемся параллельно финикийскому побережью до Триполи. – И он провел пальцем по ранее прочерченной линии, – затем по направлению к Кипру, пересечем море, – продолжал Посидоний, – от него к следующему дружескому причалу на острове Родос и, таким путем, обойдя гнездовье разбойников – Крит, будем перемещаться к Лесбосу.
– А от Лесбоса, – с некоторым нетерпением прервал капитана Натанель, – к Геллеспонту и далее к Понту Эвксинскому.
– Ты прав, юноша, – улыбнулся Посидоний, – теперь вы знаете путь наших кораблей, тайну корпорации, за которую пираты дали бы солидную сумму золотых дарейков, а я бы навечно лишился своей работы, а вместе с тем и головы.
Шауль увидел, что при этих словах лицо Посидония покрылось потом. " Не сболтнул ли он лишнего?!" И Шауль понял, что всё, что сказал этот человек – правда и на душе стола легко. Неблизкий путь, отмеченный на карте, был действительно самый безопасный.
Посидоний же замолк. Извлек из кармана небольшой алебастр с ароматическим маслом. Провел пробкой вдоль висков. В каюте запахло лавандой. Затем улыбнулся и виновато сказал, – люблю это растение, оно успокаивает, помогает при переутомлении.
Мерно скрипели весла, море было по-прежнему гладким, то и дело появлялись стаи играющих дельфинов. Шауль расслабился. Опустился на палубу, загруженную имуществом его отряда. Здесь же лежали раненые. Вскоре его взгляд устремился к Эсте и Шифре. Они сидели рядом и о чем-то тихо беседовали. Их осунувшиеся лица свидетельствовали, что переход из Модиина до Аскалона дался им нелегко.
Через день, пройдя Экдипу (Ахзив), их корабль подошел к Суру (Тиру). Встал на якорь. Вдали виднелись горные цепи Ливана. Заходящее солнце щедро золотило густую зелень кедров, покрывавших склоны гор.
В порту Сура стояло множество кораблей. Некоторые из них была загружены стволами кедров. Посидоний ожидал лоцмана, который должен был провести корабль в порт и указать место стоянки.
Видя с каким неподдельным интересом кузен Шауля Натанель рассматривает корабли, Посидоний решил объяснять юноше, раскрывшуюся перед ними картину.
– Видишь там, вдоль высоких причалов стоят военные корабли – это знаменитые финикийские триремы. Когда-то триремы имели два ряда весел, были подвижны и маневренны, но персам показалось этого мало, и они увеличили число весельных рядов до четырех. Однако усиление кораблей увеличило их тяжесть и резко снизило маневренность, и от этой идеи пришлось отказаться.