Папа и мама переглянулись, и в их глазах читался интерес. Дедушка молчал, терпеливо ожидая решения своей судьбы. Он уже не верил в выздоровление, но даже если и так — почему бы просто не провести некоторое время с единственным внуком? Тем более, что Сасори практически с ним не общался.
Да и тяжеловато с ним общаться…
— Мысли интересные, но с чего ты взял, что тебе это будет по силам? — наконец спросил отец.
— Я не взял, — Сасори пожал плечами. — Просто предполагаю, что из этого может что-то получиться. Хуже не будет, верно?
— Не говори так, — мама поморщилась, а потом заглянула в глаза дедушке. — Что скажете, Эбизо-сама? Конечный выбор за вами.
С трудом, но Эбизо сделал жест, отдаленно напоминающий кивок. И уже на следующий день его, сидящего в специальной коляске, Сасори вез по направлению к фронту с Ивой.
— И это был последний раз, когда я их видел, — хмуро закончил рассказ Шиццу, стараясь не смотреть на Сенсому. — Они добрались до фронта и даже добились аудиенции у Казекаге. Насколько мне известно, потом они отправились куда-то вглубь Страны для того, чтобы Сасори прошел испытание. Больше нам ничего не известно.
— Казекаге пропал довольно давно, — Сенсома выдохнул. — Так что даже если он и жив, то в явной беде. Но кроме Шоурая и Изуны я не знаю никого, кто мог бы провернуть подобное. По крайней мере малыми силами.
— А я знаю, — Шиццу упер в него свой колючий взгляд. — Ты или кто-то из твоих учеников. Это если отбросить все варианты с Каге.
— Я даже не знал, что ты женат! — оскорбился Сенсома. — И ты видел меня в деле — вы бы уже давно нашли кратеры, которые я за собой оставляю.
— При желании ты можешь их не оставлять!
— При моем желании я могу вообще все, что угодно!
— Что это ты завелся? Обидно из-за того, что не увидел внука?! Он не твой внук! А я — не твой сын!
— Ты же знаешь, что неправ, Шиццу! Абсолютно неправ!
— Ты отказался от мамы и меня! Ты — никто!
— Я уже сказал тебе, сопляк, ты ничего не знаешь!
— А что знаешь ты?!
— Я знаю, что твоя мать меня предала!
В комнате повисла тишина, и только сейчас Шиццу заметил, что стоит прямо перед Богом Шиноби, пытаясь над ним возвышаться. А слева стоит напуганная всем этим жена. Этот спор — событие не ее уровня, но она все равно рядом, потому что не может по-другому.
А вот Математик Боя может. Может, но не хочет.
— У нас с Чие был союз, — произнес уже тише Сенсома, будто бы окунувшись в воспоминания с головой, как в пруд. — Основанный на полном доверии и общей выгоде. Даже не просто у меня и у нее — у Ветра и Огня. Она, как Казекаге, и я, как сильнейший в Листе и близкий друг Хокаге. Да и сам Хирузен был с нами. Второй Гокаге Кайдан. Даже если ты и слышал что-то о нем, то ты слышал неправду. А правда заключается в том, что Четыре Великие Страны решили напасть на представителей Огня. На меня и Хирузена. А потом они похитили важнейший артефакт, из-за которого после разгорелась Вторая Мировая Война.
— Моя мать!..
— Твоя мать была женщиной! Напуганной и взволнованной. Ее интересовала только судьба ее селения и Страны. Не наш союз и не я. Ты только и делаешь, что ноешь о том, что я выбрал не ее, но ты даже не знаешь, что выбор был сделан ей. У нее все было. И она сделала то, что сделала. И даже дважды, потому что потом она сотрудничала с Мадарой. Ты же помнишь мой с ним бой? Тогда-то я и узнал о твоем существовании.
Шиццу отступил на шаг. А потом на еще один и еще. Если честно, он не был убежден. Слова Математика Боя… только слова. Его уверенность — только уверенность. Но почему-то Акасуна понял, что он не врет. И даже не приукрашивает. И, что самое ужасное, Шиццу и сам мог все это узнать. Он просто этим не интересовался.
— И даже три раза, — уже совсем тихо продолжил Бог Шиноби. — Твоя мать участвовала в нападении на Коноху.
— Вы были врагами, — повинуясь отголоскам упрямости, сказал Шиццу.
— Она причастна к убийству моей жены! — громыхнул Сенсома, и его сына с супругой отбросила назад волной ярости. — Была, есть и будет! И в тот же момент она причастна к похищению твоего брата!
— Брата?!
Шиццу пораженно охнул, вспоминая тот страшный день, когда к его матери пришел Бог Шиноби. Огромный и страшный — даже его имя пугало опытных шиноби, а уж вид мог заставить упасть в обморок. Но его дядя был не только опытным шиноби, но и хорошим семьянином. И он бросился вперед, дабы защитить самое дорогое.