— Завидую твоему прекрасному аппетиту, — засмеялся он, когда я после небольшого раздумья заказала еще и порцию мороженого с кусочками ананаса.
— Главное, что я не поправляюсь, — ответила я. — Вся эта энергия расходуется без остатка.
— Да, у тебя великолепное тело, — тихо подтвердил он. — И ты выглядишь, как истинное произведение искусства. Я думаю, хорошо было бы сделать соответствующие фото во время сеанса бондажа. Как ты на это смотришь? Лицо можно закрыть маской, — добавил он.
— Интересно было бы посмотреть на себя со стороны, — ответила я, чувствуя, как появляется легкое возбуждение.
— Договорились. Я решу и сообщу. Тем более у меня есть друг, мы вместе учились в школе. Он довольно известный в Японии фотохудожник. Живет в Киото.
Когда мы вышли из ресторана, господин Кобаяси предложил прогуляться. Мы отправились по освещенным и многолюдным, несмотря на поздний час, улицам, болтая ни о чем. Я чувствовала себя бодро, словно и не занималась целый день.
— Пожалуй, я тоже хочу выпить кофе, — неожиданно сказал он, останавливаясь возле какого-то бара.
— Хорошо, — весело согласилась я.
— Но учти, Танюша, — добавил он и рассмеялся, — это так называемая «кофейня без трусов».
— Что, мне при входе нужно снять трусы? — расхохоталась я. — Как обычно при входе снимают обувь?
— О, нет, конечно, — улыбнулся господин Кобаяси.
Когда мы вошли в небольшой зал, я обратила внимание, что пол зеркальный. Мы уселись за маленький круглый столик, я с недоумением огляделась по сторонам. Кафе на вид было совершенно обычным. Между столиками ходили официантки в униформе, состоящей из пышных красных коротких юбочек и белых блузок. Единственное, мне показалось, что все они довольно неуклюжи. У них постоянно что-то падало с подносов. И когда одна из них резко наклонилась за выскользнувшей ложечкой, я заметила, что она без трусов. Прыснув, я подтолкнула господина Кобаяси. Он молча показал мне на пол. В этот момент к нам подошла другая официантка. И я увидела в зеркальном отражении ее голые ноги и черное пятно волос, мелькающее при движении. Господин Кобаяси невозмутимо сделал заказ. Я тоже решила выпить кофе. Он также заказал бутылку дынного ликера. Я с любопытством следила за работой официанток и видела, что все мужчины без исключения не могут оторвать взгляд от пола, когда они подходили к их столикам.
— Здесь есть еще один этаж, — сказал господин Кобаяси. — И там другая картина.
— В смысле? — уточнила я.
— Под нами находится еще один зал. Этот зеркальный пол прозрачен, как обычное стекло. Представляешь, зрелище на потолке в зале под нами?
— О, да! — расхохоталась я. — Особенно, когда девушки присаживаются, чтобы что-нибудь поднять с пола.
— Можем спуститься туда, — тихо предложил господин Кобаяси.
— Не стоит, — сказала я. — Все-таки я пока традиционной ориентации.
— Намек понял, — улыбнулся он. — Но ты моя гостья, вернее, гостья моего города, так что сейчас мы отправимся в другое место, где тебе будет более интересно.
Мы вышли из кофейни. Господин Кобаяси остановил такси. Буквально через пятнадцать минут мы притормозили возле другого бара.
— Надеюсь, ты не будешь шокирована, — пробормотал господин Кобаяси, заходя внутрь.
Я с любопытством двинулась за ним.
— Таня, это «онани фудзюку», — сказал он, повернувшись ко мне.
— А что это? — спросила я, пытаясь вникнуть в смысл названия.
— Искаженное — банный клуб для онанистов.
— Посмотрим, — весело сказала я.
Мы зашли в маленький полутемный зал. За столиками, на которых мягко сияли розовые светильники, сидели посетители. Я увидела, что среди них довольно много женщин. В углу была расположена высокая, хорошо освещенная сцена. Мы заняли свободный столик чуть слева от нее. Господин Кобаяси заказал коктейли. После выпитого в «кофейне без трусов» ликера я была немного пьяна, но от коктейля не отказалась. Голова слегка кружилась, я расслабилась, и мне было хорошо. И вот на сцене появился молодой мужчина в длинном кимоно. Он подошел к краю сцены, распахнул полы, и я увидела, что он обнажен. Под одобрительные возгласы зрителей он спокойно взял свой эрегированный член, направил его в зал и начал мастурбировать. Я ошалело уставилась на него. Но он явно не играл. И вот его лицо запрокинулось, глаза закрылись, дыхание участилось. Рука двигалась все быстрее, в зале воцарилась полная тишина. Он судорожно втянул воздух, одна из зрительниц вскочила и подставила ладонь, поймав струю спермы. В зале облегченно вздохнули и шумно начали выражать свое одобрение.