— Твой бывший хахаль несколько раз заявлялся в агентство и сюда, — после паузы тихо проговорил он. — Уж и не знаю, чего ему от тебя надо! Расстались, но нет, все таскается! Я просто с трудом сдерживался, так кулаки и чесались при его виде. Хочешь, морду ему расквашу?
— Не стоит, — ответила я, чувствуя, как сжалось сердце.
— Смотри, Татьяна, товарищ он нервный и злой, — сказал Тим. — Могу пока пожить у тебя.
— Поживи, — улыбнулась я. — Но как твои дамы? Возражать не будут?
— Разберусь!
На следующее утро я проснулась рано и не стала будить все еще спящего Тима. Выпив наскоро кофе, я привела себя в порядок и, захватив парики прически суми-симада, которые приобрела у госпожи Цутиды, отправилась в агентство.
Охранник Слава поздоровался со мной и радостно улыбнулся. Я протянула ему коробочку с набором для сакэ, и он даже покраснел от удовольствия.
— Спасибо огромное, Татьяна Андреевна, — пробормотал он. — Не стоило беспокоиться!
— Ну что ты, Вячеслав! Я всем привезла сувениры, — ответила я, заходя в открытые передо мной двери.
— Елизавета уже здесь, — улыбнулся он.
— Прекрасно! — сказала я, оглядев приемную и не увидев Лизу на обычном месте за компьютером.
— Она в репетиционной, — громко произнес мне вслед Слава.
Когда я открыла дверь, то не узнала помещение. Прямо передо мной, где-то в паре метров от двери, находились самые настоящие раздвижные перегородки фусума. Я увидела на них тонкое и искусное изображение горы Фудзи. Заметив на полу циновки, я машинально сняла туфли.
— Таня! Как ты рано! — раздался звонкий голосок Лизы, и она вышла из-за перегородки, легко раздвинув ее.
— Привет! — растерянно сказала я, заглядывая за ее спину.
Я увидела классически оформленное помещение для проведения чайной церемонии. В углу даже был сооружен самый настоящий каменный очаг. Возле него на деревянной подставке находилась различная утварь, необходимая для тяною.
— Мама дорогая! — громко воскликнула я, заходя за перегородки.
Справа в стене было устроено подобие ниши токонама. К стене прикреплялись деревянные перегородки, обозначившие нишу. Я подошла и начала рассматривать какэмоно, вертикальный свиток с картиной. Там была изображена гора Фудзи.
— Это что, подлинник? — испугалась я. — А деньги на нашем счету еще остались?
— Это просто отличная копия, — рассмеялась Лиза. — Хокусай, кажется. Один из видов его бесчисленных изображений Фудзиямы. Красиво, правда?
— И не отличишь от настоящего!
— Еще бы! Я старалась! — сказала Лиза. — А как тебе икебана? А то всегда меня ругала за неряшливые бессмысленные букеты. Пришлось походить на курсы.
— Отлично! — одобрила я, посмотрев на длинную сосновую веточку, торчащую из темной керамической вазы.
Маленькие розовые звездочки чеддерской гвоздики красиво выделялись на фоне темно-зеленых сосновых игл. Я ощутила тонкий сладкий аромат и улыбнулась.
— А я сейчас стала настоящей «тядзин», хозяйкой чайной церемонии, — хвастливо заявила Лиза и подняла вверх свой хорошенький носик. — Так что я здесь времени зря не теряла. Ты будешь довольна. Правда, пришлось обратиться за консультацией к твоему Ито. Но он с удовольствием помог.
— Нужно особо поблагодарить его, — заметила я.
— Но это еще не все, — лукаво сказала Лиза и прошла в конец комнаты.
Она отодвинула перегородку, и мы оказались еще в одном помещении меньших размеров. Я увидела все те же циновки на полу и по бокам узкие деревянные скамеечки. Сбоку каким-то образом Лиза ухитрилась втиснуть шкаф-купе. Он был облицован светлым деревом и прекрасно гармонировал с общим убранством.
— А это вход в наш чайный домик, — сказала она. — Здесь гости смогут снять верхнюю одежду и обувь и привести себя в порядок. А потом уже пройдут в зал. Помнишь тот запущенный внутренний дворик?
— Помню, — нехотя ответила я.
И перед глазами невольно возник Степан, прячущийся за кустом сирени.
— Идем, — сказала Лиза.
Мы приблизились к новой деревянной двери, и Лиза распахнула ее передо мной. От неожиданности я ахнула. Дворик было просто не узнать. От помойки не осталось и следа. Дворик был отгорожен от основного пространства высокими коваными решетками. Кусты сирени удачно закрывали его от любопытных глаз. От кованой калитки шла дорожка, выложенная цветными кусками гранита. Она оканчивалась у двери. Я вышла в садик. Небольшая, тоже кованая скамья стояла возле крошечной, но густо усаженной оранжевыми настурциями клумбы. За ней я с изумлением увидела выложенный камнями прудик, размером примерно метр на полтора. Посередине бил фонтанчик, а на воде покачивались какие-то растения с крупными зелеными листьями. Возле прудика стояла вторая скамья и возвышался фонарь. Ровный гранитный столбик венчался белым стеклянным шаром, который обхватывали причудливые переплетения кованых стеблей с маленькими остроконечными листочками.